Название: Братская любовь
Автор: Yueda, бета: Lutaya и Daysie
Жанры: Слэш (яой), PWP, POV
Предупреждения: Изнасилование, принуждение к сексу, сомнительное согласие, инцест, твинцест, групповой секс, кинк, секс с использованием посторонних предметов
Данные: Ориджинал, NC-17, миди, в процессе
Саммари: Кто-то касается моей щеки, от чего по телу разливается сладость. Чертовски приятно. Тянусь за рукой, ластюсь к ней, а нежные пальцы играют, дразнят. Хочется облизать их. Облизываю, обхватываю губами и слышу довольный смешок. Мной довольны...
Размещение: С указанием моего авторства и ссылкой
15. День второй: Таёдзэ
Тёплый свет сотни лампочек растекается по стенам, полу, освещает яркие, фантастические кимоно — работы молодого мастера Сэйнэцу Идзуми*. Сегодня в Национальном музее современного искусства** открытие его выставки, и сотни посетителей любуются тонкой ручной росписью. Во всех СМИ Сэйнэцу уже короновали титулом юного Ишику Куботы***.
Мы с братом не спеша идём за маячащим впереди проводником по выставочному залу, наши люди, рассеявшись по музею, слились с толпой. Но это не даёт никакой гарантии, ведь неизвестно каков процент людей Стаи среди зевак. Мы двигаемся в западню и отчётливо это понимаем, но пойти на попятную нельзя — Стая назначила встречу, выбрав для этого странное место.
читать дальшеТакуган — программист из службы безопасности — оказался ушлым и имел связи с программистами и хозяевами многих серверов. Поэтому, обнаружив адрес сервера, на который ушла информация, Такугану было достаточно сделать один звонок старому приятелю, чтобы получить раскладку, куда этот сигнал отправился дальше. Хитрая цепочка передач привела на сервер кафе «Mailish», расположенного в районе Тиёда города Токио. Только увидев название, Такуган начал радостно материться, а успокоившись, объяснил, что не ошибся и действительно узнал взломщика. Оказывается пару лет назад, когда намечалась мега-сходка программеров и решалось, в каком баре квасить, один предложил это самое кафе, которое славилось своим сладко-сахарным антуражем и милыми официанточками в костюмах горничных. Разумеется того умника оборжали, пуще всех старался наш Такуган. А через несколько дней кто-то ловко ломанул сервер компании, на которую Такуган тогда работал, а ему самому пришло издевательское сообщение: «Привет из "Mailish"».
В тот раз никто с этим не стал разбираться, да и не было у Такугана столько друзей. Зато после этого случая ему и пришла в голову мысль создать союз программистов, который в итоге и помог сейчас выйти на кафе.
Дальше началась наша работа. Вычислить человека, который был в конкретном месте в конкретное время, не так уж и сложно, особенно если знаешь, что человек этот программист и, судя по злорадно-мстительным замашкам, довольно молод. К концу дня у нас на руках уже был адрес, где жил воришка, но захватывать его поехали без нашего участия, так как на наш запрос от лица Когена ответили. И ответили предложением встретиться в весьма неожиданном месте — в музее.
И вот теперь мы с Хару идём и гадаем о двух вещах: успел ли хакер передать информацию заказчику — это первое. И второе: кто нас сейчас встретит? Сектанты или уже Стая?
Наш проводник держится впереди на почтительном расстоянии, тем не менее не давая нам отстать. Мы покидаем яркие людные залы и сворачиваем в переходы коридоров, где царит тишина. С каждым шагом наши люди остаются всё дальше, а за дверьми с тусклыми номерами скрывается неизвестность.
Возле одной из таких дверей проводник останавливается, учтиво склонив голову. Я решительно распахиваю дверь, и нашему взору открывается небольшая комната, оформленная в традиционном японском стиле, следующему принципу «ваби»****, который превозносит естественность и простоту. В комнате нет ничего, кроме татами, низкого столика, утвари для чайной церемонии и переносного миниатюрного очага с медным чайником.
Помимо воли это успокаивает и вселяет надежду на мирный разговор. В конце концов, чайная церемония — это древнейший обычай, для угроз и давления вряд ли кто-то будет выбирать этот антураж.
Харумэ первым сбрасывает обувь и садится у стола, я следую его примеру. И едва успеваю устроиться, как одна из стенок плавно отъезжает в сторону, и в комнату ступает хозяин.
Подобных людей я не встречал ни разу: высокий, широкоплечий японец и при этом чистый альбинос. Белое серебро волос спадает по плечам, а глаза — голубее весеннего неба, и такие пронзительные, что кажется, видят тебя насквозь. Сила исходит от этого человека буквально волнами. Их ощущаешь кожей, нервами, всем своим существом чувствуешь эту спокойную, ровную силу. И даже сомнений не остаётся, что перед нами Вожак Стаи.
— Приветствую вас, братья Сора, — вежливо улыбается хозяин и, жестом остановив нас, дёрнувшихся было встать, присаживается напротив. — Как поживает ваш брат?
— Спасибо за гостеприимство, — отвечаю я на приветствие. — Брат в полном здравии.
— А Коген? — также мягко улыбаясь, спрашивает глава.
Я запинаюсь, ибо о здоровье Когена, которого ранним утром сам лично пытал, ничего положительного сказать нельзя.
— Радуется жизни, — вставляет Харумэ, и я с удивлением наблюдаю, как вежливая улыбка Вожака превращается в настоящую.
Его изящные, ухоженные руки откидывают крышку деревянного ящика и бамбуковой ложкой ловко насыпают чай в одну из трёх чашек. Движения точны, легки и красивы, так что невольно засматриваешься и почти забываешь, что перед тобой не объект любования, а глава самой опасной мафиозной группировки.
«Мягко стелет, очаровывает», — мелькает мысль, и сопротивляться этому очарованию не хочется совершенно.
— О, кажется, я забыл представиться, — звучит глубокий, завораживающий голос, а руки уже взбивают венчиком чай, образуя зелёную пену. — Мои последователи из секты называют меня Сотоку — Наместник. Мои подчинённые из Стаи называют меня Вожак или Босс. Мои особо приближённые и доверенные лица называют меня просто Юкихана*****. Как будете называть меня вы — решать вам.
На этих словах он протягивает мне чашку.
Нас покупают, покупают с потрохами. Но, чёрт побери, такому покупателю просто хочется продаться. Продаться и не иметь больше никаких проблем.
Незаметно кошусь на брата. Тот едва кивает, соглашаясь.
— Я — Сора Таёдзэ, и мой брат — Сора Харумэ благодарим вас, господин Юкихана, за оказанную нам честь, — говорю я и принимаю из его рук полную чашку.
Глиняная посуда, выполненная в стиле керамики Раку******, не обжигает, а бережно греет ладони. Так же согревает покровительственная улыбка Юкиханы. Хоть этот человек и выглядит нашим ровесником, но на самом деле он старше, намного старше. Это чувствуется и в движениях, и в осанке, и во взгляде — во всём. Лидер, за которым хочется идти. Ему достаточно лишь сказать одно слово — и всё будет выполнено. К чему же эта аккуратность? Личная встреча, чайная церемония?
Но я молчу, жду, когда хозяин закончит ритуал. Он сам всё расскажет, ведь для этого и позвал нас сюда.
Очень скоро и третья чашка наполняется ароматным чаем, и Юкихана, сделав глоток, продолжает разговор.
— Вы, наверняка, думаете к чему этот варварский взлом базы, а потом приглашение на личную встречу с распитием чая? Видите ли в чём дело: до сегодняшнего дня я весьма слабо был осведомлён о деятельности вашей организации, хотел заняться ознакомлением после Нового года, покончив с текущими, весьма тягомотными делами. Но после того, как вы взяли моего человека, решил не откладывать и подключил хакера-наёмника.
Юкихана прерывается, делая глоток, я следую его примеру.
Значит хакер всё же успел передать данные, и он — наёмник. Тем хуже для него. Стая Стаей, но хакеру это так не сойдёт с рук.
— Знаете, — вновь продолжает Юкихана, — я человек любящий искусство, меценатствую потихоньку. А ваша деятельность — это искусство. Дом моделей, «модели», элитки — всё очень тонко, изящно, красиво. Скажу откровенно, — улыбается Юкихана, — вы мне понравились.
Переглядываюсь с братом.
Услышать такое от Вожака — дорогого стоит.
— Радостно слышать, что наша скромная организация вызвала у вас симпатию, — расплывается в улыбке Хару. — Лично мы будем счастливы работать вместе, но последнее слово остаётся за старшим братом.
— Знаю, — кивает Юкихана. — Передайте Раймэю, что на днях я свяжусь с ним. Сегодняшнюю встречу воспринимайте как извинения, связанные со взломом и Когеном. Кстати, насчёт него. Хоть он и бесполезный, но всё-таки мой человек, и разбираться с ним должен я сам.
— Мы передадим Раймэю, — обещаю я.
— Хорошо, — снова кивает Юкихана. — Расскажите мне, что он от вас хотел?
Мы с Хару опять переглядываемся.
— Если честно, — начинаю я, — мы думали, что вы нам это разъясните.
— У Когена было задание отнести партию афродизиака из точки А в точку Б. В точку Б к назначенному времени он не прибыл, сбежал. А потом мои люди нашли его в вашей компании. Если вы знаете больше об этой истории, то расскажите.
И мы с братом пересказываем Юкихане историю, которую слышали сегодня утром. Он слушает нас, не прерывая, и только, когда замолкаем, произносит:
— Значит, получил приказ от Юкиноши. Интересно... Что там у него в крови обнаружили?
— Диэтилтриптамин, — отвечает Хару.
— Занятная вещица. Эйфория, галлюцинации — в самый раз для фанатиков. И напомните мне, в какой церкви это с ним случилось?
— Католическая церковь Камеда, — говорю я, а внутри ворочается какое-то смутное ощущение чего-то знакомого. И похоже, что не у меня одного.
— Камеда... — задумчиво произносит Юкихана. — Епархия Ниигаты. Кажется, недавно встречал это название. В списках членов вашего клуба. Да, именно там, — медленно произносит он и усмехается. — Ещё обратил внимание, что сановник, святой отец и при таких делах. Вот имя только забыл.
— Ягура Тэккэн, — хором говорим мы с Хару.
— Точно! — кивает Юкихана и улыбается, глядя на нас.
А мы смотрим друг на друга, понимая, что вот и нашли недостающую деталь. Наверное, мы нашли бы её ещё раньше, если бы не считали, что Когена подослала секта.
— Благодарим за подсказку, господин Юкихана, — выражает нашу общую мысль Харумэ. — Кажется, пришло время перетрясти всю клиентскую базу.
— Хорошее решение, — соглашается он. — Такие проверки дело, конечно, хлопотное, но не лишнее, — с пониманием добавляет Юкихана.
В такое сложно поверить сразу, но, кажется, этот человек не обманывает и не хитрит, говоря, что наша деятельность ему нравится. Осталось только, чтобы Раймэю это понравилось. Впрочем, понравится. Нужно быть полным идиотом, чтобы отказаться от дружественного покровительства Стаи. А наш братец идиотом ну никак не был.
— Ну что ж, кажется, мы оговорили все вопросы. Или нет? — уточняет Юкихана, внимательно глядя на нас своими нереально голубыми глазами.
— Афродизиак, — напоминает Хару, я мысленно показываю ему большой палец — вовремя вспомнил.
Афродизиак — собственность Юкиханы, которая случайно попала к нам. Забыть про это — проявить неуважение.
— Ах да, та партия, — улыбка Юкиханы становится хитрой. — Наверняка вы его уже опробовали. Например, на тех самых мальчиках, которых «подарил» вам Коген.
— Именно на них, — улыбаюсь я, чувствуя, что спадает какой-то официальный барьер.
— И как?
— Весьма впечатляет, — подхватывает Хару. — Мощнее этой вещи я, пожалуй, не встречал. А я уж в этом разбираюсь. Этот афродизиак творит настоящие чудеса. И, кажется, он как-то влияет на сознание?
— Влияет, — кивает Юкихана. — Если объяснять на пальцах, то ханакай очень сильно притупляет болевые центры и многократно стимулирует центры удовольствия. Если же углубляться в психическое, то афродизиак затормаживает, блокирует суперэго и, напротив, раскрывает ид, давая волю сокрытым, стыдным эротическим желаниям.
Я вспоминаю игры с мальчишками и понимаю, что всё так и есть. С какой лёгкостью они отдавались нам и друг другу, получая колоссальное наслаждение. И даже без афродизиака контроль значительно ослабевал. Особенно у малыша Ханаки, что отлично показало наше утреннее развлечение, когда мальчик буквально сам запрыгнул на своего братика. Как когда-то Харумэ. Интересно, если вколоть ханакай ему, что-нибудь вообще изменится? Потому что у этого ненасытного извращенца суперэго-контроль ослаблен до такой степени, что иногда кажется его вовсе нет.
— Что касается этой партии, — прерывает мои мысли Юкихана, — то считайте это подарком от меня лично.
— Вы очень щедры, господин Юкихана, — улыбается Хару. — Спасибо большое.
И на меня поглядывает. Хитро так. Убью заразу.
— Что ж, вот сейчас, кажется, действительно всё, — ставит чашку на стол Юкихана. — И теперь я приглашаю вас пройти на выставку Сэйнэцу Идзуми. Ведь, придя сюда, вы, наверное, не сильно обращали на неё внимание. А она того стоит. Пойдёмте, я провожу вас, — говорит он, и мы все вместе поднимаемся из-за стола.
________________________________________________
* Сэйнэцу Идзуми — главный герой моей повести «Исток»: ficbook.net/readfic/1030179 (или yueda.diary.ru/p211140623.htm).
** Национальный музей современного искусства (Museum of Modern Art, Tokyo, МОМАТ) — очень большой музей, расположенный в Токио в районе Тиёда. В первую очередь музей известен коллекцией современного японского искусства, включающей работы и в западном стиле, и в стиле нихонга — японском направлении, мастера которого используют традиционные темы, техники и материалы — шелк, тушь и другие.
*** Ишику Кубота — художник по кимоно, реально живший и создававший шедевры.
**** Ваби — философское обаяние простоты, предпочтение внутреннего изящества вещей их внешнему великолепию. Ваби — эстетика простого, безыскусного, лишённого всякой манерности и эффекта. Это красота несовершенного и асимметричного, того, что можно назвать «неизящным» и даже «грубым», того, что имеет строгие, резко очерченные формы.
***** Юкихана — главный герой моей повести «Исток»: ficbook.net/readfic/1030179 (или yueda.diary.ru/p211140623.htm).
****** Керамика Раку — тип японской керамики, традиционно используемой в японской чайной церемонии, в первую очередь, это чаши для чая. Для керамики Раку характерна ручная формовка глины вместо использования гончарного круга, — в результате этого каждый предмет оказывается уникальным. Низкие температуры обжига дают довольно пористую поверхность, посуду достают из печи раскалённой и либо кладут в воду либо позволяют остыть на воздухе. В качестве покрытия используется свинцовая глазурь.
Предыдущие главы:
День первый: 1. Китори, 2. Таёдзэ, 3. Китори, 4. Таёдзэ, 5. Китори, 6. Ханаки, 7. Харумэ
День второй: 8. Таёдзэ, 9. Харумэ, 10. Ханаки, 11. Таёдзэ, 12. Харумэ, 13. Ханаки, 14. Харумэ
Автор: Yueda, бета: Lutaya и Daysie
Жанры: Слэш (яой), PWP, POV
Предупреждения: Изнасилование, принуждение к сексу, сомнительное согласие, инцест, твинцест, групповой секс, кинк, секс с использованием посторонних предметов
Данные: Ориджинал, NC-17, миди, в процессе
Саммари: Кто-то касается моей щеки, от чего по телу разливается сладость. Чертовски приятно. Тянусь за рукой, ластюсь к ней, а нежные пальцы играют, дразнят. Хочется облизать их. Облизываю, обхватываю губами и слышу довольный смешок. Мной довольны...
Размещение: С указанием моего авторства и ссылкой
15. День второй: Таёдзэ
Тёплый свет сотни лампочек растекается по стенам, полу, освещает яркие, фантастические кимоно — работы молодого мастера Сэйнэцу Идзуми*. Сегодня в Национальном музее современного искусства** открытие его выставки, и сотни посетителей любуются тонкой ручной росписью. Во всех СМИ Сэйнэцу уже короновали титулом юного Ишику Куботы***.
Мы с братом не спеша идём за маячащим впереди проводником по выставочному залу, наши люди, рассеявшись по музею, слились с толпой. Но это не даёт никакой гарантии, ведь неизвестно каков процент людей Стаи среди зевак. Мы двигаемся в западню и отчётливо это понимаем, но пойти на попятную нельзя — Стая назначила встречу, выбрав для этого странное место.
читать дальшеТакуган — программист из службы безопасности — оказался ушлым и имел связи с программистами и хозяевами многих серверов. Поэтому, обнаружив адрес сервера, на который ушла информация, Такугану было достаточно сделать один звонок старому приятелю, чтобы получить раскладку, куда этот сигнал отправился дальше. Хитрая цепочка передач привела на сервер кафе «Mailish», расположенного в районе Тиёда города Токио. Только увидев название, Такуган начал радостно материться, а успокоившись, объяснил, что не ошибся и действительно узнал взломщика. Оказывается пару лет назад, когда намечалась мега-сходка программеров и решалось, в каком баре квасить, один предложил это самое кафе, которое славилось своим сладко-сахарным антуражем и милыми официанточками в костюмах горничных. Разумеется того умника оборжали, пуще всех старался наш Такуган. А через несколько дней кто-то ловко ломанул сервер компании, на которую Такуган тогда работал, а ему самому пришло издевательское сообщение: «Привет из "Mailish"».
В тот раз никто с этим не стал разбираться, да и не было у Такугана столько друзей. Зато после этого случая ему и пришла в голову мысль создать союз программистов, который в итоге и помог сейчас выйти на кафе.
Дальше началась наша работа. Вычислить человека, который был в конкретном месте в конкретное время, не так уж и сложно, особенно если знаешь, что человек этот программист и, судя по злорадно-мстительным замашкам, довольно молод. К концу дня у нас на руках уже был адрес, где жил воришка, но захватывать его поехали без нашего участия, так как на наш запрос от лица Когена ответили. И ответили предложением встретиться в весьма неожиданном месте — в музее.
И вот теперь мы с Хару идём и гадаем о двух вещах: успел ли хакер передать информацию заказчику — это первое. И второе: кто нас сейчас встретит? Сектанты или уже Стая?
Наш проводник держится впереди на почтительном расстоянии, тем не менее не давая нам отстать. Мы покидаем яркие людные залы и сворачиваем в переходы коридоров, где царит тишина. С каждым шагом наши люди остаются всё дальше, а за дверьми с тусклыми номерами скрывается неизвестность.
Возле одной из таких дверей проводник останавливается, учтиво склонив голову. Я решительно распахиваю дверь, и нашему взору открывается небольшая комната, оформленная в традиционном японском стиле, следующему принципу «ваби»****, который превозносит естественность и простоту. В комнате нет ничего, кроме татами, низкого столика, утвари для чайной церемонии и переносного миниатюрного очага с медным чайником.
Помимо воли это успокаивает и вселяет надежду на мирный разговор. В конце концов, чайная церемония — это древнейший обычай, для угроз и давления вряд ли кто-то будет выбирать этот антураж.
Харумэ первым сбрасывает обувь и садится у стола, я следую его примеру. И едва успеваю устроиться, как одна из стенок плавно отъезжает в сторону, и в комнату ступает хозяин.
Подобных людей я не встречал ни разу: высокий, широкоплечий японец и при этом чистый альбинос. Белое серебро волос спадает по плечам, а глаза — голубее весеннего неба, и такие пронзительные, что кажется, видят тебя насквозь. Сила исходит от этого человека буквально волнами. Их ощущаешь кожей, нервами, всем своим существом чувствуешь эту спокойную, ровную силу. И даже сомнений не остаётся, что перед нами Вожак Стаи.
— Приветствую вас, братья Сора, — вежливо улыбается хозяин и, жестом остановив нас, дёрнувшихся было встать, присаживается напротив. — Как поживает ваш брат?
— Спасибо за гостеприимство, — отвечаю я на приветствие. — Брат в полном здравии.
— А Коген? — также мягко улыбаясь, спрашивает глава.
Я запинаюсь, ибо о здоровье Когена, которого ранним утром сам лично пытал, ничего положительного сказать нельзя.
— Радуется жизни, — вставляет Харумэ, и я с удивлением наблюдаю, как вежливая улыбка Вожака превращается в настоящую.
Его изящные, ухоженные руки откидывают крышку деревянного ящика и бамбуковой ложкой ловко насыпают чай в одну из трёх чашек. Движения точны, легки и красивы, так что невольно засматриваешься и почти забываешь, что перед тобой не объект любования, а глава самой опасной мафиозной группировки.
«Мягко стелет, очаровывает», — мелькает мысль, и сопротивляться этому очарованию не хочется совершенно.
— О, кажется, я забыл представиться, — звучит глубокий, завораживающий голос, а руки уже взбивают венчиком чай, образуя зелёную пену. — Мои последователи из секты называют меня Сотоку — Наместник. Мои подчинённые из Стаи называют меня Вожак или Босс. Мои особо приближённые и доверенные лица называют меня просто Юкихана*****. Как будете называть меня вы — решать вам.
На этих словах он протягивает мне чашку.
Нас покупают, покупают с потрохами. Но, чёрт побери, такому покупателю просто хочется продаться. Продаться и не иметь больше никаких проблем.
Незаметно кошусь на брата. Тот едва кивает, соглашаясь.
— Я — Сора Таёдзэ, и мой брат — Сора Харумэ благодарим вас, господин Юкихана, за оказанную нам честь, — говорю я и принимаю из его рук полную чашку.
Глиняная посуда, выполненная в стиле керамики Раку******, не обжигает, а бережно греет ладони. Так же согревает покровительственная улыбка Юкиханы. Хоть этот человек и выглядит нашим ровесником, но на самом деле он старше, намного старше. Это чувствуется и в движениях, и в осанке, и во взгляде — во всём. Лидер, за которым хочется идти. Ему достаточно лишь сказать одно слово — и всё будет выполнено. К чему же эта аккуратность? Личная встреча, чайная церемония?
Но я молчу, жду, когда хозяин закончит ритуал. Он сам всё расскажет, ведь для этого и позвал нас сюда.
Очень скоро и третья чашка наполняется ароматным чаем, и Юкихана, сделав глоток, продолжает разговор.
— Вы, наверняка, думаете к чему этот варварский взлом базы, а потом приглашение на личную встречу с распитием чая? Видите ли в чём дело: до сегодняшнего дня я весьма слабо был осведомлён о деятельности вашей организации, хотел заняться ознакомлением после Нового года, покончив с текущими, весьма тягомотными делами. Но после того, как вы взяли моего человека, решил не откладывать и подключил хакера-наёмника.
Юкихана прерывается, делая глоток, я следую его примеру.
Значит хакер всё же успел передать данные, и он — наёмник. Тем хуже для него. Стая Стаей, но хакеру это так не сойдёт с рук.
— Знаете, — вновь продолжает Юкихана, — я человек любящий искусство, меценатствую потихоньку. А ваша деятельность — это искусство. Дом моделей, «модели», элитки — всё очень тонко, изящно, красиво. Скажу откровенно, — улыбается Юкихана, — вы мне понравились.
Переглядываюсь с братом.
Услышать такое от Вожака — дорогого стоит.
— Радостно слышать, что наша скромная организация вызвала у вас симпатию, — расплывается в улыбке Хару. — Лично мы будем счастливы работать вместе, но последнее слово остаётся за старшим братом.
— Знаю, — кивает Юкихана. — Передайте Раймэю, что на днях я свяжусь с ним. Сегодняшнюю встречу воспринимайте как извинения, связанные со взломом и Когеном. Кстати, насчёт него. Хоть он и бесполезный, но всё-таки мой человек, и разбираться с ним должен я сам.
— Мы передадим Раймэю, — обещаю я.
— Хорошо, — снова кивает Юкихана. — Расскажите мне, что он от вас хотел?
Мы с Хару опять переглядываемся.
— Если честно, — начинаю я, — мы думали, что вы нам это разъясните.
— У Когена было задание отнести партию афродизиака из точки А в точку Б. В точку Б к назначенному времени он не прибыл, сбежал. А потом мои люди нашли его в вашей компании. Если вы знаете больше об этой истории, то расскажите.
И мы с братом пересказываем Юкихане историю, которую слышали сегодня утром. Он слушает нас, не прерывая, и только, когда замолкаем, произносит:
— Значит, получил приказ от Юкиноши. Интересно... Что там у него в крови обнаружили?
— Диэтилтриптамин, — отвечает Хару.
— Занятная вещица. Эйфория, галлюцинации — в самый раз для фанатиков. И напомните мне, в какой церкви это с ним случилось?
— Католическая церковь Камеда, — говорю я, а внутри ворочается какое-то смутное ощущение чего-то знакомого. И похоже, что не у меня одного.
— Камеда... — задумчиво произносит Юкихана. — Епархия Ниигаты. Кажется, недавно встречал это название. В списках членов вашего клуба. Да, именно там, — медленно произносит он и усмехается. — Ещё обратил внимание, что сановник, святой отец и при таких делах. Вот имя только забыл.
— Ягура Тэккэн, — хором говорим мы с Хару.
— Точно! — кивает Юкихана и улыбается, глядя на нас.
А мы смотрим друг на друга, понимая, что вот и нашли недостающую деталь. Наверное, мы нашли бы её ещё раньше, если бы не считали, что Когена подослала секта.
— Благодарим за подсказку, господин Юкихана, — выражает нашу общую мысль Харумэ. — Кажется, пришло время перетрясти всю клиентскую базу.
— Хорошее решение, — соглашается он. — Такие проверки дело, конечно, хлопотное, но не лишнее, — с пониманием добавляет Юкихана.
В такое сложно поверить сразу, но, кажется, этот человек не обманывает и не хитрит, говоря, что наша деятельность ему нравится. Осталось только, чтобы Раймэю это понравилось. Впрочем, понравится. Нужно быть полным идиотом, чтобы отказаться от дружественного покровительства Стаи. А наш братец идиотом ну никак не был.
— Ну что ж, кажется, мы оговорили все вопросы. Или нет? — уточняет Юкихана, внимательно глядя на нас своими нереально голубыми глазами.
— Афродизиак, — напоминает Хару, я мысленно показываю ему большой палец — вовремя вспомнил.
Афродизиак — собственность Юкиханы, которая случайно попала к нам. Забыть про это — проявить неуважение.
— Ах да, та партия, — улыбка Юкиханы становится хитрой. — Наверняка вы его уже опробовали. Например, на тех самых мальчиках, которых «подарил» вам Коген.
— Именно на них, — улыбаюсь я, чувствуя, что спадает какой-то официальный барьер.
— И как?
— Весьма впечатляет, — подхватывает Хару. — Мощнее этой вещи я, пожалуй, не встречал. А я уж в этом разбираюсь. Этот афродизиак творит настоящие чудеса. И, кажется, он как-то влияет на сознание?
— Влияет, — кивает Юкихана. — Если объяснять на пальцах, то ханакай очень сильно притупляет болевые центры и многократно стимулирует центры удовольствия. Если же углубляться в психическое, то афродизиак затормаживает, блокирует суперэго и, напротив, раскрывает ид, давая волю сокрытым, стыдным эротическим желаниям.
Я вспоминаю игры с мальчишками и понимаю, что всё так и есть. С какой лёгкостью они отдавались нам и друг другу, получая колоссальное наслаждение. И даже без афродизиака контроль значительно ослабевал. Особенно у малыша Ханаки, что отлично показало наше утреннее развлечение, когда мальчик буквально сам запрыгнул на своего братика. Как когда-то Харумэ. Интересно, если вколоть ханакай ему, что-нибудь вообще изменится? Потому что у этого ненасытного извращенца суперэго-контроль ослаблен до такой степени, что иногда кажется его вовсе нет.
— Что касается этой партии, — прерывает мои мысли Юкихана, — то считайте это подарком от меня лично.
— Вы очень щедры, господин Юкихана, — улыбается Хару. — Спасибо большое.
И на меня поглядывает. Хитро так. Убью заразу.
— Что ж, вот сейчас, кажется, действительно всё, — ставит чашку на стол Юкихана. — И теперь я приглашаю вас пройти на выставку Сэйнэцу Идзуми. Ведь, придя сюда, вы, наверное, не сильно обращали на неё внимание. А она того стоит. Пойдёмте, я провожу вас, — говорит он, и мы все вместе поднимаемся из-за стола.
________________________________________________
* Сэйнэцу Идзуми — главный герой моей повести «Исток»: ficbook.net/readfic/1030179 (или yueda.diary.ru/p211140623.htm).
** Национальный музей современного искусства (Museum of Modern Art, Tokyo, МОМАТ) — очень большой музей, расположенный в Токио в районе Тиёда. В первую очередь музей известен коллекцией современного японского искусства, включающей работы и в западном стиле, и в стиле нихонга — японском направлении, мастера которого используют традиционные темы, техники и материалы — шелк, тушь и другие.
*** Ишику Кубота — художник по кимоно, реально живший и создававший шедевры.
**** Ваби — философское обаяние простоты, предпочтение внутреннего изящества вещей их внешнему великолепию. Ваби — эстетика простого, безыскусного, лишённого всякой манерности и эффекта. Это красота несовершенного и асимметричного, того, что можно назвать «неизящным» и даже «грубым», того, что имеет строгие, резко очерченные формы.
***** Юкихана — главный герой моей повести «Исток»: ficbook.net/readfic/1030179 (или yueda.diary.ru/p211140623.htm).
****** Керамика Раку — тип японской керамики, традиционно используемой в японской чайной церемонии, в первую очередь, это чаши для чая. Для керамики Раку характерна ручная формовка глины вместо использования гончарного круга, — в результате этого каждый предмет оказывается уникальным. Низкие температуры обжига дают довольно пористую поверхность, посуду достают из печи раскалённой и либо кладут в воду либо позволяют остыть на воздухе. В качестве покрытия используется свинцовая глазурь.
Предыдущие главы:
День первый: 1. Китори, 2. Таёдзэ, 3. Китори, 4. Таёдзэ, 5. Китори, 6. Ханаки, 7. Харумэ
День второй: 8. Таёдзэ, 9. Харумэ, 10. Ханаки, 11. Таёдзэ, 12. Харумэ, 13. Ханаки, 14. Харумэ