Название: Исток
Автор: Yueda, бета: Lutaya
Жанры: Слэш (яой), романтика, драма, фэнтэзи, психология
Предупреждения: Насилие, изнасилование
Данные: Ориджинал, NC-17, миди, закончен
Саммари: Демон и человек. Их связывает прочная нить проклятья. Разорвать? Связать покрепче? Лишь Исток может дать ответ...
Размещение: С указанием моего авторства и ссылкой
Глава 19: Юкихана
Вокруг ничто, пустота. Он растворяется в ней, а она — в нём.
Так уже было. Когда-то.
Когда?
Вспомнить, пока ещё есть время. Пока он ещё может — помнить. Пока он ещё не до конца пустота...
читать дальшеГордый, раздавленный, изнасилованный мальчишка, потерявший имя, память и честь, бежит по лесу, не разбирая дороги, глотая слёзы, давясь рвущимся криком, давясь бессилием. Бежит, желая умереть, желая убить, желая исчезнуть, желая отомстить. Желания терзают, рвут на куски душу, и он не замечает, как падает. Падает в объятия силы. Она обнимает его, душит, топит в себе, заполняет его, течёт по жилам, по венам, заползает в мысли. Сила стирает границы между собой и человеком. Тьма и свет смешиваются хаосом, оборачиваются вечностью. Вечностью в пустоте. И уже нет ничего: ни желаний, ни воспоминаний, ни мыслей. Только голос за гранью слышимости. Одинокий голос:
— Юкихана!..
Этот голос зовёт, заставляет проснуться, будоражит душу. Он как брошенная нить, протянутая соломинка, за которую можно схватиться. Нужно хвататься! Но ведь нечем — нет рук. Остатки ещё не растворившегося сознания собирают крупицы того, что когда-то было человеком, лепят его заново. Желания, мечты, воспоминания — всё в кучу. Сила не препятствует. Силе всё равно, где течь: в земле ли, в человеке ли — всё едино.
Было. Было это. Но не повторится больше.
Снежный Цветок — эта ледяная статуя молчала, ничего не желала говорить. И тогда в бессильной ярости Юкихана набросился на неё. Он громил собственный Исток, разбивал колыбель на осколки. Он хотел правды, и получил её. Память прошлого захлестнула его с головой, разом вскрывая всё, накрыла, уволокла в омут. Поэтому демон и не заметил, как снова оказался в плену силы.
Равнодушная, тёмная, вечная — она не отпустит его теперь. Ведь никто не придёт, не позовёт его. Здесь никого нет. И сил нет бороться. Он всё растратил, разрушая Исток. И нужно ли вообще — бороться? Не лучше ли забыться навсегда? Обернуться безымянным духом. Не мучиться больше.
— Юкихана!..
Голос из прошлого. Он пробивается сквозь время с отчаянным напором. Идзуми. Идзу... Два лица соединяются в одно такое любимое, такое родное. Запомнить бы, сохранить в памяти хоть это. Но демон знал — забудет. Всё забудет.
— Идиот чёртов! Помереть захотел, да? Вытащу — прибью!..
Голос. Злой, горячий, живой голос. Настоящий. Он звучит здесь и сейчас. Он зовёт. Идзу зовёт!
Как? Почему? Все вопросы потом. А сейчас — найти в себе остатки сил и протянуть руку, успеть схватиться за соломинку.
Жар накрывает Юкихана. Тот самый жар избранника Аматэрасу, что так искал свободы и, наконец, обрёл её. Жар захлёстывает его, жжёт, выжигает силу. Убивает вечность. И она тает весенним снегом под палящими лучами солнца, превращается в воду, течёт серебристым потоком, испаряется, оставляя по венам, по жилам, по нервам дорог живые цветы. Оставляя за собой жизнь.
Первое, что он почувствовал — это запахи. Странно, ведь раньше он не обращал на них внимания, а сейчас из всего многообразия даже мог выделить отдельные тона: сладость цветов, травянистую горечь, свежесть хвои. Юкихана вдохнул, жадно, порывисто, наполняя лёгкие живыми ароматами, вбирая их, впитывая так, как будто уже сто лет не дышал.
«А ведь и правда — не дышал», — мелькнула мысль, и Юкихана открыл глаза.
Чистое, прозрачное небо смотрело с вышины и, казалось, улыбалось ему. Губы сами растянулись в ответной улыбке. Глупость, ребячество, но вся его жизнь сплошная глупость, так что: одной больше, одной меньше — роли не играет.
Юкихана повернул голову и увидел его: своего убийцу и спасителя, своего пленника и победителя, свою игрушку и вечную любовь — человека, который совершил чудо. Человека, который преодолел расстояние, время, проклятье и достучался до его — Юкихана — сердца.
Это он несколько часов назад тараном разрубал силу. Он выжигал из Юкихана вечность, убивал демона. Он мёртвой хваткой держал его душу, дарил тепло, возрождал человека. А потом тащил полубесчувственное тело прочь от разгромленного Истока, прочь от ушедшей в недра силы, тащил пока не рухнул на этой поляне. Он — его Идзуми.
Сев, Юкихана прикоснулся ладонью к смуглой щеке, погладил спутанные волосы, наклонился и нежно поцеловал чуть приоткрытые губы. Ресницы дрогнули и, моргнув пару раз, Идзу уставился на него. В этих глазах плескалось всё: и любовь, и злость, и страх, и волнение — весь мир переливался в них.
— Всё-таки живой... — вздохнул парень с облегчением, и тут же сердито добавил: — Ты зачем меня в лодку запихал?
— Ну... — протянул Юкихана глядя, как Идзуми садится и кутается в грязное кимоно. — Отпустил. Чтобы ты с ума не сошёл.
— А вёсла почему не положил? — продолжал допрашивать Идзу.
— Я заклинание прочитал, — нахмурился бывший демон, пытаясь припомнить, а были ли вообще эти вёсла.
— Фигово прочитал. Мне до берега вплавь пришлось добираться. В общем, если б не моя прапрабабковость, то всё бы закончилось плохо, — буркнул парень и замолчал.
А Юкихана не мог сдержать улыбки. Хотелось обнять это насупленное, ворчливое чудо, но он не торопился. Идзуми нужно прийти в себя от вчерашнего, осознать всё, что произошло. Сам же Юкихана с какой-то удивительной лёгкостью воспринимал своё новое положение. Его мир рухнул, всё, что было привычным, знакомым, растаяло вместе с силой, он стал человеком, обычным смертным, и понятия не имел, что ждёт его впереди. Он об этом даже не думал, а просто наслаждался жизнью. Каждым её мгновением. Жизнь бежала по его венам, бурлила, кипела, разносила по телу блаженное тепло, прогоняла воспоминания стылой вечности. От такого весь мир хотелось обнять, особенно Идзу — этого забавного, лохматого бурчалку.
— Заклинатель, блин, — тихо проговорил тот, видимо, продолжая вслух свой внутренний монолог. — Я ведь ещё возле храма всё вспомнил. И если бы не твои заклинания...
— А чего же ты тогда на меня нападал, раз вспомнил? — спросил Юкихана.
— Это ты, дурак, на меня нападал, а я объяснить всё хотел.
Блондин прищурился, воскрешая в памяти события у храма. Вроде, всего пару дней прошло, а, казалось, бесконечность. Не в этой, в другой жизни, охваченный пламенем Идзу хохотал у пепелища, а он — Юкихана — атаковал его ледяными глыбами. Сейчас, зная правду, всё представало в ином свете. Но тогда...
— Выглядел ты весьма угрожающе, — слегка оправдываясь, сказал Юкихана и, исказив голос, произнёс: — «Дай мне своё сердце». Что я должен был подумать?
Идзуми вздохнул.
— Я тогда плохо соображал, — развёл он руками. — Я и сейчас плохо соображаю и не понимаю, что происходит. Вернее, понимаю, но...
Парень стиснул голову ладонями.
— Проклятье — снято, ты — человек, я — прапрабабка. Что теперь делать — непонятно.
Выглядел Идзу при этом так забавно, что Юкихана не выдержал, расхохотался. Идзуми смерил его сердитым взглядом, хмыкнул и, в конце концов, улыбнулся.
— Милый, — ласково прошептал Юкихана, придвигаясь ближе, — что именно тебе непонятно? Есть я и ты — что ещё нужно? У нас целая жизнь впереди. Ты хотел открыть цех ручной росписи кимоно. Мы можем открыть его вместе.
— Вместе, — передразнил Идзуми. — Помогать он мне собрался — бывший демон, романтик несчастный. Да ты хоть понимаешь, что по документам тебя вообще нет?
— Если это основная проблема, то с моими связями максимум через неделю у меня появятся все необходимые документы. Хотя лично я не считаю, что это так уж необходимо, но, чтобы ты не волновался — сделаю.
— Какими связями? — скептически спросил Идзу. — Ты теперь человек, а не демон, и просто не знаешь...
— Милый, я живу уже сто пятьдесят лет, — терпеливо произнёс Юкихана. — Чего я не знаю? Я, напротив, очень много знаю. Например, я знаю столько компро... э-э-м... — замялся блондин и тут же поправился: — полезной информации, что за какие-то бумажки переживать просто не стоит.
— Так, — понял всё Идзу. — По-моему, с этого места начинается история про мафию. Кстати, ты, будущий мафиози, как выбираться отсюда будем? Ещё лодка в запасе есть? А то...
Парень не договорил. Юкихана, чувствуя, что этот упрямец так и будет нести чушь, обходя единственно важное стороной, просто повалил его на землю.
— Ты опять за старое? — прошипел Идзуми.
Юкихана не ответил. За него говорили руки, раздевая и лаская парня. За него говорили губы, целуя лицо и шею. За него говорило тело, жаром льнущее к телу любовника. Слова здесь лишние. Да и не придумали ещё тех слов, которыми можно выразить всю любовь, всю благодарность, все чувства, что он испытывал к этому чуду. К этому невероятному человеку, который подарил ему новую жизнь, став его Истоком.
14 июня 2013 — 5 февраля 2014
Расшифровка имёнРасшифровка имён:
Юкихана [снег + цветок], Юкиноши [снег + смерть], Цумэйтай [холодный], Юкиноёру [снег + ночь], Снежный убийца, демон Льдов
Сэйнэцу Идзуми [жизнь + жар, источник]
Цукиюга [луна + вечер]
Акаримэ [свет + глаз]
Мастер Иёку [воля]
Сэйнэцу Ито [жизнь + жар, нить]
Сакки Ёкушин [свирепость, жадность]
Оседжи Аман [лесть, сладкий]
Сайконо Коэй [верховный, слава]
Кадзэгэн [ветер + кулак]
Хаюсинбё, Хаюсин [актёр + безумие]
Кэйроши [дорога + смерть]
Мэйка [знатный]
Тоси [младший]
Предыдущие главы: Глава 1: Юкихана, Глава 2: Идзуми, Глава 3: Юкихана, Глава 4: Идзуми, Глава 5: Юкихана, Глава 6: Идзуми, Глава 7: Юкихана, Глава 8: Идзуми, Глава 9: Юкихана, Глава 10: Идзуми, Глава 11: Юкихана, Глава 12: Идзуми, Глава 13: Юкихана, Глава 14: Идзуми, Глава 15: Юкихана, Глава 16: Идзуми, Глава 17: Юкихана, Глава 18: Идзуми
Автор: Yueda, бета: Lutaya
Жанры: Слэш (яой), романтика, драма, фэнтэзи, психология
Предупреждения: Насилие, изнасилование
Данные: Ориджинал, NC-17, миди, закончен
Саммари: Демон и человек. Их связывает прочная нить проклятья. Разорвать? Связать покрепче? Лишь Исток может дать ответ...
Размещение: С указанием моего авторства и ссылкой
Глава 19: Юкихана
Вокруг ничто, пустота. Он растворяется в ней, а она — в нём.
Так уже было. Когда-то.
Когда?
Вспомнить, пока ещё есть время. Пока он ещё может — помнить. Пока он ещё не до конца пустота...
читать дальшеГордый, раздавленный, изнасилованный мальчишка, потерявший имя, память и честь, бежит по лесу, не разбирая дороги, глотая слёзы, давясь рвущимся криком, давясь бессилием. Бежит, желая умереть, желая убить, желая исчезнуть, желая отомстить. Желания терзают, рвут на куски душу, и он не замечает, как падает. Падает в объятия силы. Она обнимает его, душит, топит в себе, заполняет его, течёт по жилам, по венам, заползает в мысли. Сила стирает границы между собой и человеком. Тьма и свет смешиваются хаосом, оборачиваются вечностью. Вечностью в пустоте. И уже нет ничего: ни желаний, ни воспоминаний, ни мыслей. Только голос за гранью слышимости. Одинокий голос:
— Юкихана!..
Этот голос зовёт, заставляет проснуться, будоражит душу. Он как брошенная нить, протянутая соломинка, за которую можно схватиться. Нужно хвататься! Но ведь нечем — нет рук. Остатки ещё не растворившегося сознания собирают крупицы того, что когда-то было человеком, лепят его заново. Желания, мечты, воспоминания — всё в кучу. Сила не препятствует. Силе всё равно, где течь: в земле ли, в человеке ли — всё едино.
Было. Было это. Но не повторится больше.
Снежный Цветок — эта ледяная статуя молчала, ничего не желала говорить. И тогда в бессильной ярости Юкихана набросился на неё. Он громил собственный Исток, разбивал колыбель на осколки. Он хотел правды, и получил её. Память прошлого захлестнула его с головой, разом вскрывая всё, накрыла, уволокла в омут. Поэтому демон и не заметил, как снова оказался в плену силы.
Равнодушная, тёмная, вечная — она не отпустит его теперь. Ведь никто не придёт, не позовёт его. Здесь никого нет. И сил нет бороться. Он всё растратил, разрушая Исток. И нужно ли вообще — бороться? Не лучше ли забыться навсегда? Обернуться безымянным духом. Не мучиться больше.
— Юкихана!..
Голос из прошлого. Он пробивается сквозь время с отчаянным напором. Идзуми. Идзу... Два лица соединяются в одно такое любимое, такое родное. Запомнить бы, сохранить в памяти хоть это. Но демон знал — забудет. Всё забудет.
— Идиот чёртов! Помереть захотел, да? Вытащу — прибью!..
Голос. Злой, горячий, живой голос. Настоящий. Он звучит здесь и сейчас. Он зовёт. Идзу зовёт!
Как? Почему? Все вопросы потом. А сейчас — найти в себе остатки сил и протянуть руку, успеть схватиться за соломинку.
Жар накрывает Юкихана. Тот самый жар избранника Аматэрасу, что так искал свободы и, наконец, обрёл её. Жар захлёстывает его, жжёт, выжигает силу. Убивает вечность. И она тает весенним снегом под палящими лучами солнца, превращается в воду, течёт серебристым потоком, испаряется, оставляя по венам, по жилам, по нервам дорог живые цветы. Оставляя за собой жизнь.
Первое, что он почувствовал — это запахи. Странно, ведь раньше он не обращал на них внимания, а сейчас из всего многообразия даже мог выделить отдельные тона: сладость цветов, травянистую горечь, свежесть хвои. Юкихана вдохнул, жадно, порывисто, наполняя лёгкие живыми ароматами, вбирая их, впитывая так, как будто уже сто лет не дышал.
«А ведь и правда — не дышал», — мелькнула мысль, и Юкихана открыл глаза.
Чистое, прозрачное небо смотрело с вышины и, казалось, улыбалось ему. Губы сами растянулись в ответной улыбке. Глупость, ребячество, но вся его жизнь сплошная глупость, так что: одной больше, одной меньше — роли не играет.
Юкихана повернул голову и увидел его: своего убийцу и спасителя, своего пленника и победителя, свою игрушку и вечную любовь — человека, который совершил чудо. Человека, который преодолел расстояние, время, проклятье и достучался до его — Юкихана — сердца.
Это он несколько часов назад тараном разрубал силу. Он выжигал из Юкихана вечность, убивал демона. Он мёртвой хваткой держал его душу, дарил тепло, возрождал человека. А потом тащил полубесчувственное тело прочь от разгромленного Истока, прочь от ушедшей в недра силы, тащил пока не рухнул на этой поляне. Он — его Идзуми.
Сев, Юкихана прикоснулся ладонью к смуглой щеке, погладил спутанные волосы, наклонился и нежно поцеловал чуть приоткрытые губы. Ресницы дрогнули и, моргнув пару раз, Идзу уставился на него. В этих глазах плескалось всё: и любовь, и злость, и страх, и волнение — весь мир переливался в них.
— Всё-таки живой... — вздохнул парень с облегчением, и тут же сердито добавил: — Ты зачем меня в лодку запихал?
— Ну... — протянул Юкихана глядя, как Идзуми садится и кутается в грязное кимоно. — Отпустил. Чтобы ты с ума не сошёл.
— А вёсла почему не положил? — продолжал допрашивать Идзу.
— Я заклинание прочитал, — нахмурился бывший демон, пытаясь припомнить, а были ли вообще эти вёсла.
— Фигово прочитал. Мне до берега вплавь пришлось добираться. В общем, если б не моя прапрабабковость, то всё бы закончилось плохо, — буркнул парень и замолчал.
А Юкихана не мог сдержать улыбки. Хотелось обнять это насупленное, ворчливое чудо, но он не торопился. Идзуми нужно прийти в себя от вчерашнего, осознать всё, что произошло. Сам же Юкихана с какой-то удивительной лёгкостью воспринимал своё новое положение. Его мир рухнул, всё, что было привычным, знакомым, растаяло вместе с силой, он стал человеком, обычным смертным, и понятия не имел, что ждёт его впереди. Он об этом даже не думал, а просто наслаждался жизнью. Каждым её мгновением. Жизнь бежала по его венам, бурлила, кипела, разносила по телу блаженное тепло, прогоняла воспоминания стылой вечности. От такого весь мир хотелось обнять, особенно Идзу — этого забавного, лохматого бурчалку.
— Заклинатель, блин, — тихо проговорил тот, видимо, продолжая вслух свой внутренний монолог. — Я ведь ещё возле храма всё вспомнил. И если бы не твои заклинания...
— А чего же ты тогда на меня нападал, раз вспомнил? — спросил Юкихана.
— Это ты, дурак, на меня нападал, а я объяснить всё хотел.
Блондин прищурился, воскрешая в памяти события у храма. Вроде, всего пару дней прошло, а, казалось, бесконечность. Не в этой, в другой жизни, охваченный пламенем Идзу хохотал у пепелища, а он — Юкихана — атаковал его ледяными глыбами. Сейчас, зная правду, всё представало в ином свете. Но тогда...
— Выглядел ты весьма угрожающе, — слегка оправдываясь, сказал Юкихана и, исказив голос, произнёс: — «Дай мне своё сердце». Что я должен был подумать?
Идзуми вздохнул.
— Я тогда плохо соображал, — развёл он руками. — Я и сейчас плохо соображаю и не понимаю, что происходит. Вернее, понимаю, но...
Парень стиснул голову ладонями.
— Проклятье — снято, ты — человек, я — прапрабабка. Что теперь делать — непонятно.
Выглядел Идзу при этом так забавно, что Юкихана не выдержал, расхохотался. Идзуми смерил его сердитым взглядом, хмыкнул и, в конце концов, улыбнулся.
— Милый, — ласково прошептал Юкихана, придвигаясь ближе, — что именно тебе непонятно? Есть я и ты — что ещё нужно? У нас целая жизнь впереди. Ты хотел открыть цех ручной росписи кимоно. Мы можем открыть его вместе.
— Вместе, — передразнил Идзуми. — Помогать он мне собрался — бывший демон, романтик несчастный. Да ты хоть понимаешь, что по документам тебя вообще нет?
— Если это основная проблема, то с моими связями максимум через неделю у меня появятся все необходимые документы. Хотя лично я не считаю, что это так уж необходимо, но, чтобы ты не волновался — сделаю.
— Какими связями? — скептически спросил Идзу. — Ты теперь человек, а не демон, и просто не знаешь...
— Милый, я живу уже сто пятьдесят лет, — терпеливо произнёс Юкихана. — Чего я не знаю? Я, напротив, очень много знаю. Например, я знаю столько компро... э-э-м... — замялся блондин и тут же поправился: — полезной информации, что за какие-то бумажки переживать просто не стоит.
— Так, — понял всё Идзу. — По-моему, с этого места начинается история про мафию. Кстати, ты, будущий мафиози, как выбираться отсюда будем? Ещё лодка в запасе есть? А то...
Парень не договорил. Юкихана, чувствуя, что этот упрямец так и будет нести чушь, обходя единственно важное стороной, просто повалил его на землю.
— Ты опять за старое? — прошипел Идзуми.
Юкихана не ответил. За него говорили руки, раздевая и лаская парня. За него говорили губы, целуя лицо и шею. За него говорило тело, жаром льнущее к телу любовника. Слова здесь лишние. Да и не придумали ещё тех слов, которыми можно выразить всю любовь, всю благодарность, все чувства, что он испытывал к этому чуду. К этому невероятному человеку, который подарил ему новую жизнь, став его Истоком.
14 июня 2013 — 5 февраля 2014
Расшифровка имёнРасшифровка имён:
Юкихана [снег + цветок], Юкиноши [снег + смерть], Цумэйтай [холодный], Юкиноёру [снег + ночь], Снежный убийца, демон Льдов
Сэйнэцу Идзуми [жизнь + жар, источник]
Цукиюга [луна + вечер]
Акаримэ [свет + глаз]
Мастер Иёку [воля]
Сэйнэцу Ито [жизнь + жар, нить]
Сакки Ёкушин [свирепость, жадность]
Оседжи Аман [лесть, сладкий]
Сайконо Коэй [верховный, слава]
Кадзэгэн [ветер + кулак]
Хаюсинбё, Хаюсин [актёр + безумие]
Кэйроши [дорога + смерть]
Мэйка [знатный]
Тоси [младший]
Предыдущие главы: Глава 1: Юкихана, Глава 2: Идзуми, Глава 3: Юкихана, Глава 4: Идзуми, Глава 5: Юкихана, Глава 6: Идзуми, Глава 7: Юкихана, Глава 8: Идзуми, Глава 9: Юкихана, Глава 10: Идзуми, Глава 11: Юкихана, Глава 12: Идзуми, Глава 13: Юкихана, Глава 14: Идзуми, Глава 15: Юкихана, Глава 16: Идзуми, Глава 17: Юкихана, Глава 18: Идзуми