Дедлайн как образ жизни (с)
Автор: -Tatsuru-
Бета: Toliman
Персонажи: близнецы Шинтаро Кацу и Нобору, Казумаса Шо
Пейринг: Нобору/Кацу(намек на твинцест), Шо/Кацу
Жанр: Original, POV(Кацу), Romance, повседневность
Рейтинг: R
Размер: мини (5000+)
Статус: закончен
Саммари: Я люблю тебя, я смотрю на тебя, я...
читатьМоя жизнь... Кажется, что она идеальна. Но – всякое случается. Что-то происходит, время на всем оставляет следы, бывает – все переворачивается вверх тормашками. И вот ты – уже не ты.
Я - Кацу Шинтаро, мне сейчас двадцать один год, и я учусь на третьем курсе университета Гифу. Собственно, живу и всегда жил поблизости вместе со своей семьей. Родители мои весьма лояльны, и всегда во всем оказывают поддержку своим детям. А брат… Мой старший брат - Нобору. Мое отражение, моё второе я. Ведь никто не может быть ближе, чем брат-близнец. Мы одно целое, неделимое… мне всегда так казалось. Но все закончилось.
Я люблю тебя, я смотрю на тебя, я...
Понимание, что я влюбляюсь в брата, постепенно пришло в старшей школе. Это было очень странно и непонятно для меня. Но я не испугался. Я всегда любил его, следовал за ним, но чувства начали меняться слишком стремительно. И я даже сейчас не могу понять, почему это случилось.
Сначала было восхищение.
- Нобору-кууун... - тянет наша одноклассница, Мику-чан. - Ну сыграй нам еще, пожалуйста...
В руках брата гитара и все внимание переключается на него: уверенность в глазах, красивое, с очаровательной улыбкой лицо и спортивная фигура, хорошо поставленный, звучный голос, проникновенность - все это дает возможность зацепить, быть звездой не только в нашей компании, но и во всей школе. И он поет, но я смотрю на него, не слыша слов, и на моем лице появляется счастливая улыбка оттого, что это мой брат. Мой и только мой.
Осознание же собственной глупости приходит не сразу - я жду брата на трибунах бейсбольного поля после тренировки, за которой наблюдал со времени окончания занятий, чтобы вместе вернуться домой. Но меня окликают, и я узнаю, что он уже ушел с девушкой. Да-да, Мику-чан.
Вот тут пришла ревность...
Обида гложет – брат променял меня на какую-то девчонку. Она, конечно, хороша, умна и очень милая, но это совсем не повод забыть обо мне. Тогда я и начал отдаляться от брата. Видеть зарождающиеся отношения почему-то очень тяжело и больно, хоть я и должен быть рад за него. Я отделяюсь от нашей компании и предпочитаю ходить сам и пересекаться с Нобору лишь дома, где его внимание все еще принадлежит мне.
А время все бежит. Хоть мы и поступаем в один университет, но видимся еще реже, меня заполняет тоска, я скучаю по любимому брату. Любимому? Да, вот оно! Резко и внезапно приходит ясность - это любовь. Но не братская, совсем не она. А может и не любовь. Чувство собственности? Я смотрю на него, я ревную, мне невыносимо трудно быть рядом, но еще хуже - на расстоянии.
Вместе с этими мыслями появляются прикосновения - словно случайные, словно невзначай... Но которые невозможно удержать. Смахнуть пылинку с черной ткани свитера на плече, столкнуться руками, неловко повернувшись, потянувшись за карандашом, дурашливо пихнуть в бок, смеясь. Невыносимое желание касаться, почти маниакальная страсть чувствовать гладкость белой кожи и тепло тела, хотя бы через одежду. Это становиться заметным, но остановиться невозможно, сдерживаться - нереально.
Поэтому я запросто попадаюсь - смотрю в темно-карие глаза Нобору, опуская ладони на его грудь, открываюсь, растворяюсь, теряю себя...
- Ты в порядке?
Я медлю, плохо соображая, но киваю.
- Ты бледен... Переутомился? Пошли, я помогу тебе лечь. - Он отступает, уходя из-под моих рук.
Пусто. В этот момент я чувствую потерю и понимаю очевидное. Он никогда не будет только моим, именно так, как я хочу - всецело обладать. И становится горько.
- Я сам, не беспокойся, все в порядке.
На несколько дней меня охватывает темная меланхолия, но и это состояние не вечно.
Я смотрю на себя – вижу его. Зеркала становятся моим маленьким проклятием. Любимые черты преследуют. И если раньше я наслаждался нашим отражением, сейчас – видеть не хочу. Это больно… Больно до сбитых в кровь костяшек, до приглушенного стона. Хочется вырвать это из себя. Чтобы вновь все было хорошо.
___
Изматывающий день, полный занятий, после которого даже душ и короткий сон не спасает. К ужину я так же вымотан, и совсем не хочется спускаться в столовую, расставаясь с уютной постелью. Она теплая - прогрета солнечным светом, проникшим в комнату сквозь незашторенное окно закрытый шторами участок окна.
С тех пор, как я перестал близко общаться с Нобору, мы говорим редко и за столом царит немного неловкая тишина, которую прерывает отец, включив телевизор, чтобы посмотреть новости. Где-то большие урожаи, где-то наводнения, где-то террор, где-то концерты знаменитостей, где-то гей-парад. Нобору громко фыркает и все поворачиваются к нему:
- Не одобряешь? – отец смотрит поверх очков.
- Не одобряю. – Соглашается брат. – И хоть это их личное дело, но я вообще таких людей не понимаю. Это грязно и противно. Да они еще и так демонстративно показывают себя.
- Тебе нужно быть лояльнее к людям и не реагировать так. – Мама качает головой, понимая, что Нобору сейчас сдерживает эмоции. Отец поддерживает ее и все почему-то смотрят на меня, ожидая и моего мнения.
А что я? Я молчу. Ведь по сути, я один из тех, которые там, на площади, в другой стране — и влюблён в своего брата, даже не попробовав ухлёстывать за девчонками. И несмотря на то, что я не хочу афишировать свои пристрастия, ничто не меняется.
Брат уходит к себе, и я понимаю, что его отношение ко мне, если он все узнает, ухудшится. Это будет кошмаром. Я смотрю на родителей и решаю все им рассказать. Или почти все – саму суть.
Хоть в моей семье ничего не изменилось, и меня поддерживают, как и прежде, но изменения затронули уже меня. Я раздражаюсь, срываюсь на окружающих, постоянно злюсь, пропускаю занятия в университете и даже дерусь с обидчиками. Я прокалываю ухо – как давно хотел, и крашусь, немного оттеняя волосы. Куда я качусь, к чему я иду? Сам не знаю. Но эта затянувшаяся лавина останавливается в один миг.
Я привычно смотрю в зеркало. Внутренние изменение влекут внешние, и сейчас я даже лицом совсем не похож на брата – светлые волосы все меняют. Больше не будет екать сердце, когда взгляд будет натыкаться взгляд на собственное отражение, да и Нобору ничем не скомпрометирую, ведь теперь нас очень сложно спутать
___
- Да сколько можно! – меня ловит за локоть один из сэмпаев, когда я в очередной раз ругаюсь с кем-то из нашего курса, и дело идет к драке. Он хватает меня за плечи и хорошенько встряхивает. – Что с тобой происходит?! Если у тебя какие-то проблемы – решай их, а не бесись!
- Шо-сэмпай…
И возразить нечего, Казумаса прав. Опускаюсь на пол, обмякнув в его руках. А Шо берётся доводить начатое до конца – вернуть меня нормального. Мы много говорим, я рассказываю все и получаю как никогда нужную мне поддержку.
Старания семпая действуют. Я почти прихожу в себя и меняю свою жизнь – перестаю по-свински относиться к окружающим, снова провожу много времени с Нобору, восстанавливая братские отношения и хотя бы подобие прежней дружбы, которую сам и разрушил, но все же не прекращаю ходить к Шо за советами и… решаю сменить обстановку.
- Я поживу у тебя. - Мрачно смотрю с порога на немного растерянного хозяина комнаты.
- Но...
- Молчи. У тебя сейчас нет достойных отговорок. Ты ни с кем не встречаешься, и у тебя в комнате стоит две кровати.
- Я попрошу вынести вторую!
- Тогда я буду спать с тобой! Черт... В чем дело?
- Мне просто надоело, что ты приходишь лишь тогда, когда тебе что-то от меня надо. А так, ты всегда с Нобору!
- Смирись, а?
- Делай, что хочешь! - непривычно зло бросает парень и, отступая с пути, уходит вглубь комнаты. Хорошо хоть понял, что сейчас спорить со мной бесполезно.
Переезд в тесное университетское общежитие пошел мне на пользу. Стало ещепроще общаться с домашними, особенно с Нобору. И хоть при встрече с ним мое сердце ныло, а душу заполняла серая тоска, мне не было так плохо, как раньше. Быть может, я начал излечиваться от этих чувств?
К постоянному присутствию Шо в своей повседневной жизни я быстро привык, и даже стал звать его просто по имени, хоть он поначалу и фыркал на подобные вольности. К тому же, он практически сразу разузнал обо мне всё интересующее его, и спокойно воспринял мои "странности, пороки и просто особенности", поэтому я довольно быстро посчитал Казумасу своим хорошим другом. Я стал доверять ему еще больше, я доверил ему себя.
Осматривая спортивный зал, я опускаюсь на скамью, устраиваясь удобнее. Мы договаривались с братом поиграть, но вдруг ему позвонила Мику и он убежал. Но надежда вроде как умирает последней, не правда ли?
- Все ждёшь? – Шо, потягиваясь, садится невдалеке.
- Тебе-то какое дело?
- Да так...
Раздражает... все в нём. И заинтересованное безразличие, и проницательность, и то, что он всегда рядом и не может промолчать. Все! Черные глаза и легкий запах сигарет вперемешку с неуловимым ароматом духов. А особенно - его сила, энергию которую чувствуешь на расстоянии, несмотря на его спокойствие. Я протягиваю руку и почти сдергиваю с его шеи наушники.
- Плеер... Плеер мне дай.
- Да ты особо обнаглевшее создание!
Возмущение в его голосе - лишь игра на публику и ломание, ведь в ту же секунду мне на колени ложится серебристый плеер. Проходит более часа до того момента, когда парень встает и трогает меня за плечо.
- Плеер вернешь потом. И... Он не придет, ты ведь знаешь это.
Шо пытается уберечь меня от этой глупой братской любви, понимая, что она приносит мне лишь боль. А я начинаю слишком привязываться к нему, полюбив сочетание его добродушной спокойности и резкой вспыльчивости. Но все равно удивляюсь, когда он внезапно проявляет ко мне интерес. Или просто хочет переключить мое внимание на себя. И у него это отлично получается.
Он прижимает меня к стене, а я знаю, что если начну вырываться, то на руках останутся следы.
- Какого черта?! Пусти... - шиплю, хоть так и хочется орать и пинать.
- Нееет... - противно тянет и рассматривает меня близко-близко.
Отворачиваюсь, смотрю куда-то в сторону, пряча глаза за длинной челкой:
- Я никогда не буду с тобой, зачем тебе все это?
- Хм... Да неужели? Но ты думаешь обо мне, не правда ли? Даже слишком часто…
Вот уж гадкая ухмылка! Почему-то я ничего не могу ответить - пропали все резкие, колкие слова, все силы, чтобы оттолкнуть. Противное чувство… будто я предатель.
- Забудь о нём! - он прижимается всем телом, склоняется к моей шее и выдыхает, вызывая мурашки по всему телу.
___
Врываюсь без стука в незапертую комнату.
- Пошли в зал, подеремся!
- Ну пошли... Что-то ты зачастил… - он поднимается из-за стола, потягиваясь. - В перчатках?
- Без!
Эмоции и напряжение требуют выхода. И спарринг - самый культурный из всех возможных вариантов. Сражаться с этим парнем не для того чтобы ударить больнее, нет. Скорее - чтобы он не достал тебя, увернуться, проявить реакцию. Это отлично отвлекает от ненужных мыслей и негатива.
Но не тогда, когда между ударами слова бьют больнее, задевая и без того воспаленные нервы.
- Разве тебе, кроме меня, не с кем позаниматься?
- А что такое? Я оторвал тебя от важной работы?
- Может быть.
Прерваться на серию ударов и разбежаться в разные стороны.
- А ты изменился. Не отрываешься на случайных прохожих.
Молчу, начиная атаковать. Он опытнее и выше, мне очень тяжело его достать.
- Или ты перерос? То, что Нобору не видит в тебе любовь всей жизни, больше так сильно не бесит?
- Не твое дело! - начинаю злиться и отвлекаюсь.
- А может все-таки мое? - Делает подсечку, и я падаю на спину, а он опускается сверху, потирая покрасневшие костяшки. Смотрит внимательно, будто что-то решая.
- Время надо проводить с умом. Сделаем так: десять побед - и ты полностью в моей власти
- Согласен. - Недолго раздумывая я соглашаюсь на авантюру. – Это должно быть интересно.
Моя ухмылка в ответ на его. Наверно, мы стоим друг друга. Я пожимаю ему руку и, приподнявшись, сильным ударом сшибаю его с себя.
- Но я легко не сдамся...
Время идет, насыщенное учебой и незначительными, легко стирающимися из памяти событиями.
Я лежу на спине, а надо мной нависает этот ухмыляющийся придурок. Торжество, злорадство, гордость собой – куча эмоций на его лице:
- Это была девятая победа. Не желаешь ли сразу сдаться?
Показываю «фак» и пытаюсь подняться, ноет ушибленная спина. Как? Ну как можно было забыть о дурацком споре?
- Не на того напал, - шиплю, понимая что всё это лишь дело времени, так, небольшая отстрочка. И можно было бы просто не пересекаться на ринге, но это будет не просто поражение, а позор. Но время стоит потянуть... Жизнь – сложная штука, мало ли что случиться завтра.
Проходит почти полгода, я устраиваюсь на подработку, она занимает все мое свободное время, силы и эмоции. А наш спор с Шо так и не разрешен – мы видимся лишь ночью. Но учеба заканчивается, наступает жаркое лето, можно немного передохнуть. Я стою, опираясь на ствол вишни в парке у студенческого городка, и затягиваюсь сигаретой, погруженный в раздумья.
- И кто научил тебя курить? Это вредно!
От неожиданности я чуть не разжимаю пальцы. Шо? Черт, кто бы говорил!
- Твоя же заслуга. Забыл, кто меня научил? Да и сам дымишь каждый день…
- А, точно… - он прислоняется к стволу, задевая мое плечо, и выдерживает небольшую паузу, - Знаешь, я отменяю тот наш спор.
- Чего?! С чего это вдруг?
- Мне надоело, что ты меня избегаешь…
Это не так, но оправдываться нет смысла. Сминаю недокуренную сигарету, и хватая его за руку, тяну в тренировочный зал. Покончим с этим сейчас?
Мы лежим на полу зала, разглядывая невзрачный потолок, и пытаемся отдышаться - поединок длился слишком долго, несмотря на то, что исход был очевиден - Казумаса Шо в десятый раз вышел победителем.
- Так что? Чего ты хотел? - я приподнимаюсь, чтобы лучше видеть лицо семпая. - Каково твое желание?
- Ты действительно стремишься это узнать? - мое молчание является подтверждением, а он садится, скрещивая ноги.
- Мое изначальное желание - встречаться с тобой... со всеми вытекающими последствиями. Но потом я понял, что не хочу этого, ведь ты будешь все время погружен в свою безответную любовь. А мне нужна взаимность….
Он молчит, но я и так все понимаю - стоит лишь только пожелать, и мы будем вместе.
- Ты ничего другого не хочешь потребовать, как победитель?
- Нет, мне достаточно простого признания своей крутости. - Смеется.
А я задумываюсь. Слова и действия Шо - почти признание в любви. Взаимность... Когда она у меня была? Несколько лет быть влюбленным в брата, но даже не иметь возможности признаться, чтобы не испортить хрупкую дружбу?
Шо встает и подает мне руку, а я несколько мгновений рассматриваю его: отросшие черные волосы, немного вьющиеся на концах; черные глаза, сейчас не скрытые стеклами очков, которые он порой носит; широкие плечи и красивые руки – привлекательный парень с особым магнетизмом, он действительно занимал мои мысли.
Рывком поднимаясь, я попадаю к нему в руки:
- Подумай обо всем хорошенько. А я немного подожду.
Шо... После произошедшего, мысли о нем вообще не покидают мою голову - я вспоминаю все, что произошло с нами за последний год, сравниваю его с Нобору и пытаюсь разобраться в своих к нему чувствах. Проходит больше недели, но он никак не напоминает о разговоре, будто забыл или передумал.
В один из вечеров я ловлю на себе его пристальный взгляд:
- Чего тебе?
- Грубый! Неужели нельзя быть ласковей? Или это от недостатка любви?
Он хохочет, а меня осеняет: действительно! Я тоже хочу быть счастливым, любимым, получать внимание и ласку. И только один человек желает дать мне все это… Почему бы не попробовать, пока не поздно?
Подхватываюсь с кровати и шагаю к столу, у которого сидит сэмпай:
- Поцелуй меня!
Дыхание перехватывает и я дрожу, но нет сил ждать реакции на слова, меня несет от гаммы испытываемых чувств, и я сам склоняюсь к его губам, не притрагиваясь и замирая.
- Попался... - шепчет он. - Теперь не отпущу, ты сам пришел ко мне в руки.
Мы целуемся так долго, что у меня перехватывает дыхание. Первый поцелуй для нас, первый для меня - немного неловко, но так хорошо…
Нежность и спокойная уверенность исходит от Шо: мягкие губы осторожно ласкают мои, крепкие руки осторожно сжимают мое тело, будто оковы – можно выскользнуть, но освобождаться совсем неохота. Наоборот - хочется изучать эти новые для меня ощущения, подставляться под поцелуи, чувствовать его тепло рядом с собой…
Наши отношения с Казумасой устаканились довольно быстро. Казалось, ничего не изменилось: совместное проживание, кровати в шаге друг от друга, война за очередь в душ, подколы и спарринги, его книги повсюду и моя гитара с внезапно лопнувшей струной. Но появились прикосновения, совместные вечера, появились МЫ… Я счастлив, я привык к этим отношениям, ощущению тепла, того, что не одинок, поцелуям с утра и на ночь, коротким бурным ссорам, синякам от засосов, словам любви.
Мне нравятся мелочи, из которых состоит наша реальность. Я чувствую себя живым, настоящим и… нужным Шо.
Он невыносимый. Он убирает с глаз мои отросшие пряди. Ловлю пальцы, сердито посматривая исподлобья. Толкает меня на постель и нависает сверху. Но как уступить? И я тяну его ближе, хватаясь за шею, прижимая к себе.
Он милый и беззащитный. Шо, уставший после практики и попавший по пути под дождь, в комнате сразу садится на кровать. Я стаскиваю с него одежду и наматываю на него полотенца, пою чаем и пытаюсь накормить. Но стоит мне отлучиться на секунду, как он засыпает, поэтому я лишь ерошу его волосы, укрывая Шо тонким одеялом.
Не могу уже без него. Обычный вечер, мы бездельничаем и изнываем от жары. Сижу на полу и перебираю уцелевшие струны гитары, наигрывая что-то. Шо, свесив руку с кровати, обнимает меня и тихо, еле слышно, раз за разом нараспев произносит мое имя, вызывая счастливую улыбку.
Это - наше настоящее, наполненное покоем. Именно его я так хочу удержать.
___
Жизнь... Она слишком переменчива, не стоит на месте, утягивая за собой череду событий - будничных и особенных, не меняющих ничего и рушащих устои.
Времена года сменяют друг друга, где-то уже потихоньку подступает зима. Мы с Шо уже полгода встречаемся, но между нами ничего не было более серьезного, нежели поцелуи. А как же та старая фраза: "Встречаться со всеми вытекающими последствиями"? Это беспокоит, но не могу же я настаивать...
Холодный ноябрьский вечер совсем не радует - сильный ветер, который задувает в приоткрытое окно, остужая нашу комнату. Настроения нет, и я предпочитаю мерзнуть, но не слазить с подоконника, где курю. Мысли о моем парне занимают голову с неприличной периодичностью, и я понимаю, что пора выяснить отношения. Пока не поздно.
Дверной замок щелкает, сквозняком захлопывает окно.
- Э? Кацу, ты дома? Я вернулся. - Вспыхивает свет. - В чем дело? Мало того, что куришь в комнате, выстудил её, так еще и в темноте...
- Не придирайся! - отмахиваюсь я рукой с сигаретой, нечаянно стряхивая пепел на пол. - Вот черт! Ладно, потом уберу... Шо, нам надо поговорить!
- Всё верно, у меня тоже к тебе разговор. Сейчас разуюсь...
Необычный поворот событий напрягает. Меня отчего-то волнует то, что он хочет сказать. Мы садимся на кровати напротив друг друга.
- У меня новости, и даже все хорошие. Компания взяла меня в свой официальный штат, на полную должность - я буду руководить отделом из нескольких человек.
Он улыбается, а я шепчу слова поздравления.
- Но это неважно. Суть в том, что мы переезжаем в мою квартиру! Ты ведь согласен жить со мной и дальше? – нотка сомнения слышна в его голосе. - Или?..
- Согласен! - резко обрываю его, прежде чем он начнет гадать.
- Ты хотел что-то сказать. - Напоминает он.
Черт, как же трудно-то! Как сказать? Почему мы не занимаемся сексом? Пошловато немного, но тело требует, а разум бесится, не получая полного удовольствия.
- Сэмпай... - я всегда к нему так обращаюсь, когда волнуюсь. - Ты зовешь меня жить на твоей территории, но в то же время...
- Ты беспокоишься об физической близости? - он, кажется, всё понял по моим глазам. - Я хочу впервые овладеть тобой впервые в месте более приличном, чем наша общага. Так что, готовься, на Рождество нас тут уже не будет, а значит...
- Дурак! - сержусь непонятно на что, но от сердца немного отлегает.
Все становиться становится на свои места, теперь наши отношения можно назвать почти идеальными. Вдобавок ко всему, мы договорились прямо всё обсуждать, не стесняясь и не затягивая. Это греет сердце – неужели мне все-таки дан шанс быть счастливым?
Через две недели мы переезжаем и постепенно начинаем обживаться в квартире. Она небольшая, но светлая, с балконом. Комната одна, но разделена тонкой сворачивающейся перегородкой – можно, не задумываясь, пригласить кого-то и не отвечать на вопросы непосвященных: «А почему у вас одна кровать?».
Единственное тревожное чувство, что меня беспокоит в последнее время – волнение от сокровенного обещания и связанного с ним ожидания, которое щекочет мои нервы. Для меня это неизвестность, новый опыт, а Казумаса совсем не хочет поторопиться.
Все происходит за пару дней до праздника. Выходной, но Шо на работе, а мне скучно одному в пустой квартире. Я бы вышел на улицу, прошелся по магазинам за рождественскими подарками, если бы не снег с дождем. Я просто валяюсь на диване, уставившись в потолок и не желая даже шевелится.
Ближе к вечеру раздается звонок:
- Кацу… Я уже подъезжаю. Я замерз и очень голоден, имей ввиду.
Я лишь только хмыкаю, как он отключается. Вот и занятие! Плетусь на кухню, но не успеваю ничего сготовить путного, как из коридора доноситься привычное «я дома»
- Мог бы и заранее позвонить, я бы сделал что-то особенное. Не ждал тебя так рано.
- Все в порядке… - ледяные руки охватывают меня за талию, а не менее холодный нос тыкается в плечо. Я мысленно ругаюсь и разворачиваюсь, обнимая замерзшего парня. – Не надо ничего готовить.
- Как так? Ты же сказал, что голоден…
- Да, но на обед я хочу тебя.
Кровь приливает к щекам, и я не в силах ответить ничего осмысленного. Он выключает печку за моей спиной и целует меня в губы. Поцелуй требовательный и жаркий, от таких заводишься мгновенно.
- Я буду нежен… - Шо тянет меня к кровати.
- Только попробуй по-другому. – Огрызаюсь дрожащим голосом.
- Ну… а вдруг ты сам попросишь…
Возмущаться не дают - он усаживает меня на кровать, попутно снимая мою футболку и свой галстук.
- Я люблю тебя…
Руки скользят по полуобнаженному телу, постепенно теплея от горячей кожи. Губы блуждают где-то по шее, щекоча. Я шепчу его имя, а он тянется к поясу домашних брюк, приспуская их к коленям вместе с бельем, и нежно целует след, оставшийся от резинки.
Слишком нежно, слишком откровенно, слишком… Тихо охаю.
- Мой малыш уже возбужден… - от странной интонации в голосе хочется двинуть его ногой, но я лишь неловко дергаюсь.
Через пару мгновений он освобождает меня и себя от одежды. Наконец-то можно почувствовать его сильное тело полностью обнаженным.
- Я ведь у тебя первый, точно?
А я в ответ лишь заливаюсь краской, как девчонка.
- Заткнись!
- Никак нельзя.
Ласкающие руки всюду – поглаживающие, сжимающие. От поцелуев кружится голова, сладкая эйфория заполняет тело. Увлечённый, я совсем не контролирую своих действий, и упускаю момент, когда в меня проникают его пальцы. Но дергаться уже поздно, да и незачем - слишком давно я хотел этого.
- Я думаю, ты готов… - спокойный голос Шо вселяет в меня уверенность. – Я хотел бы видеть твое лицо, но…
Но все же я притягиваю его для очередного поцелуя, перед тем как перевернуться на живот и встать на колени. Теперь не только моя душа принадлежит Шо - но и тело.
___
Праздники и подарки, время, проведенное вместе. Вместе: в постели или на улице, за руку или на расстоянии, но в поле зрения. Поцелуи украдкой, но не для того, чтобы никто не увидел, а потому, что они - слишком личные, ни с кем неохота делиться.
Идиллия прекращается через пару дней после празднования нового года вместе с телефонным звонком.
- Кацу... – тихий голос мамы заставляет меня встревожиться.
- Здравствуй, мама... Вы еще не на отдыхе? Что-то случилось?
- У нас через несколько минут посадка на самолет... Милый, Нобору заболел, у него очень высокая температура. Присмотри за ним, пожалуйста.
- Хорошо, мам. Отдыхайте и не о чем не беспокойтесь.
Я вешаю трубку и вздыхаю.
- Что такое? - меня заключают в кольцо нежных рук, из которого не хочется выползать ни под каким предлогом. Но нужно.
- Мама попросила проведать брата. У него температура. Удивительно, что он так сильно заболел, такое редко случалось.
- Значит, кто-то поделился с ним вирусом. Будь осторожен, хорошо?
Я собираюсь и, предварительно поцеловав Шо, выхожу из дома. Магазин, аптека, метро - и вот я уже у родительского дома. Он все еще родной и знакомый, но…
Брат обнаруживается в спальне, закутанный в одеяло и мокрый, как после купания.
- Привет, брат… - я рассматриваю его и сую градусник ему в зубы. - Даже не буду спрашивать, как ты себя чувствуешь.
- Зачем пришел?
- Нехорошее приветствие. Мама сообщила, что ты заболел. – Меня вдруг озаряет. – Почему Мику-чан не вызвалась тебя лечить?
- Она сама болеет.
Все так просто… Шо был прав в своей догадке – кто-то да поделился. Я спускаюсь на кухню за жаропонижающим напитком и возвращаюсь, чтобы буквально силой влить его в брата.
- Гадость! Ты же знаешь, как я их ненавижу.
- С температурой в тридцать девять положено молчать.
- Что-то ты слишком умный стал. – Он хватает меня за руку, с силой сжимая, и тянет на себя. – Ты съехал с общаги, в чем дело?
- Нобору, пусти! – я упираюсь рукой ему в грудь и прямо чувствую, как он пышет жаром.
- Отвечай! Я хочу понять все! Почему ты живешь с этим Шо?! Он сделал из тебя гея?! Если тебя необходимо ложиться под кого-то, то у тебя есть я!
О, как птичка запела!.. Слова, а тем более тон - раздражает, и я хриплю в ответ:
- Ты бредишь! Мне никогда не нравились девушки, ты прекрасно это знаешь! А Казумасу я люблю…
Произнесенные вслух слова оказываются правдой. Впервые я понял, что действительно люблю своего сэмпая. Это остужает мой пыл и, сдавшись, я ложусь рядом со сразу же притихшим братом.
- Ты счастлив с ним?
А я киваю в ответ:
- Да… Не говори, пожалуйста, нехорошие вещи о нас и нашей связи.
Он гладит меня по руке и шепчет: «Я скучал, не оставляй меня».
Я знаю, что все эти злые слова - всего-лишь болезнь, усталость, обида и братская ревность. Я ушел из дома, оставив его, хотя раньше не желал отходить ни на шаг, был его частью, его продолжением. Но даже в этом доме все должно наладиться. Я наблюдаю, как он засыпает и звоню Шо сообщить, что останусь до завтра.
Болезнь и правда отступает к утру. Исцеляются не только тело, но и душа – впервые за долгое время, за завтраком мы смеялись и дурачились.
На прощание брат целует меня в щеку:
- Прости за непонимание… - он улыбается. – Иди, строй свое счастье.
- Я дома!
Скидываю сумку и начинаю расшнуровывать ботинки, счастливо улыбаясь - я соскучился по Казу и нашей новой квартире.
- Я вижу... - холод в голосе Шо заставляет меня поднять голову в надежде понять - в чем дело? Но его строгий, замкнутый вид лишь вводит меня в ступор.
- Все в порядке?
- Все отлично. У тебя. По крайней мере, пока.
Недоумение просто переполняет меня. Избавившись от ботинок, я шагаю к нему, осторожно касаясь предплечья.
- Шо... Что случилось?
- Это у тебя надо спросить!
- Да что такое?! - ситуация начинает раздражать
Он молчит, а мне надоедает эта сцена, и я прохожу в комнату, скидывая куртку и кофту, а потом в ванную - помыть руки. Парень следует за мной, шумно дыша.
Закрыв кран, я вытираю руки и смотрю в большое зеркало. Я сам - встревоженный и отчего-то бледный, с челкой, лезущей в глаза и отросшими корнями. Жалкое зрелище. И Шо - прекрасно выглядевший, если бы не хмурое выражение лица.
- Ты любишь его?
- Что? - встрепенувшись, я поворачиваюсь. - Кого?
- Твой брат. - Он жмет меня к раковине. - Ты любишь его?
- Ну да... он же мой брат.
Шо резко дергает меня, разворачивая обратно к зеркалу, и сжимает пальцы на моем подбородке. Не очень приятно, даже немного больно.
- Но... как ты его любишь? Посмотри... твое отражение, это так просто! Тебе даже не нужно его фото, достаточно посмотреть в зеркало.
- Я люблю его, как брата.
- Разве? - в голосе чувствуется боль.
- Шо, ты... ревнуешь?
- Ты всегда его любил, сходил по нему с ума, сбежал из дома.
- Но сейчас я с тобой, если ты не заметил.
- Я хочу взаимности, слышишь?! - почти рычит мне на ухо.
- А разве это не показатель? Я ведь люблю тебя...
- Ты никогда об этом не говорил. Никогда! - его голос внезапно спокоен, но так же холоден.
- Но это ничего не значит. Я весь твой.
И это правда. Я даже сказал вчера это вслух своему брату, который ненавидит такие отношения.
- Да?
Сжимает меня в объятиях, оставляя жесткий поцелуй на шее. Больно. Щекотно от дыхания на коже. Сильные руки тянут мою футболку, грубо снимая ее. Вздрагиваю.
- Я хочу тебя. Здесь и сейчас. И ты будешь смотреть, как я беру тебя.
Такого Шо я не знаю, будто подменили. Но наше отражение не дает сомневаться.
___
Навестить брата я смог лишь через пару дней – Шо не отпускал меня ни на шаг от себя. Ну, а я плавился в смеси его страсти, ревности и любви.
Впрочем, через пол-часа спустя начала общения с близнецом, мне жутко охота сбежать в мой новый любимый лом.
- Наверное, не стоило тебя отпускать тогда, а следовало вернуть домой.
- Ноо, ты опять? Ну сколько можно, а? Даже родители смирились, лишь ты никак не успокоишься.
Нобору стоит на пороге ванной, рассматрива в зеркале моё отражение. Следит за каждым движением, пока я, наконец, не привожу волосы в порядок, перехватывая их резинкой. Он такой же, как и пару лет назад - все еще до безумия похож на меня, но атлетически сложен, брутален. Я невольно засматриваюсь на его тело. И он видит этот взгляд.
- Кацу....
- Отстань. - Отрубаю я. - У тебя тут собственнические замашки взыграли, а мне выслушивай этот несносный бред?
- Послушай! – он хватает меня за руку, дергая. – Твой взгляд, я видел его раньше, но не придавал никакого внимания. Ты ведь?
Он запинается, не в силах продолжить, а я лишь усмехаюсь:
- Ты ошибаешься. То, что я рассматриваю тебя - не больше чем эстетическое удовольствие и некоторая зависть. Ладно... мне пора.
- Ты долго...
- Опять ревнуешь? - ухмыляюсь.
- Да. И ты это знаешь, зачем спрашивать?
Казу обнимает меня со спины, а я лишь откидываю голову ему на плечо. Что это за чувство?
- Я дома... - довольно улыбаюсь. - Да, мой дом там, где ты.
- Вот-вот. Наконец ты это понял. - Он смеется. - И не будешь пропадать в чужих домах сильно часто.
- Ну... я обещаю подумать. – Я привычно ловлю наше отражение в зеркале. – Знаешь, мама пригласила нас как-нибудь на ужин.
- Как-нибудь – обязательно сходим. И хватит пялится в зеркало, нарцисс ты мой!
- Я не на себя, я на нас сморю.
И правда – сколько времени я смотрел на себя, на Нобору… Мне надоело видеть свое одиночество, лишь свое отражение. Теперь со мной Шо, теперь я буду смотреть на него. Всегда.
Бета: Toliman
Персонажи: близнецы Шинтаро Кацу и Нобору, Казумаса Шо
Пейринг: Нобору/Кацу(намек на твинцест), Шо/Кацу
Жанр: Original, POV(Кацу), Romance, повседневность
Рейтинг: R
Размер: мини (5000+)
Статус: закончен
Саммари: Я люблю тебя, я смотрю на тебя, я...
читатьМоя жизнь... Кажется, что она идеальна. Но – всякое случается. Что-то происходит, время на всем оставляет следы, бывает – все переворачивается вверх тормашками. И вот ты – уже не ты.
Я - Кацу Шинтаро, мне сейчас двадцать один год, и я учусь на третьем курсе университета Гифу. Собственно, живу и всегда жил поблизости вместе со своей семьей. Родители мои весьма лояльны, и всегда во всем оказывают поддержку своим детям. А брат… Мой старший брат - Нобору. Мое отражение, моё второе я. Ведь никто не может быть ближе, чем брат-близнец. Мы одно целое, неделимое… мне всегда так казалось. Но все закончилось.
Я люблю тебя, я смотрю на тебя, я...
Понимание, что я влюбляюсь в брата, постепенно пришло в старшей школе. Это было очень странно и непонятно для меня. Но я не испугался. Я всегда любил его, следовал за ним, но чувства начали меняться слишком стремительно. И я даже сейчас не могу понять, почему это случилось.
Сначала было восхищение.
- Нобору-кууун... - тянет наша одноклассница, Мику-чан. - Ну сыграй нам еще, пожалуйста...
В руках брата гитара и все внимание переключается на него: уверенность в глазах, красивое, с очаровательной улыбкой лицо и спортивная фигура, хорошо поставленный, звучный голос, проникновенность - все это дает возможность зацепить, быть звездой не только в нашей компании, но и во всей школе. И он поет, но я смотрю на него, не слыша слов, и на моем лице появляется счастливая улыбка оттого, что это мой брат. Мой и только мой.
Осознание же собственной глупости приходит не сразу - я жду брата на трибунах бейсбольного поля после тренировки, за которой наблюдал со времени окончания занятий, чтобы вместе вернуться домой. Но меня окликают, и я узнаю, что он уже ушел с девушкой. Да-да, Мику-чан.
Вот тут пришла ревность...
Обида гложет – брат променял меня на какую-то девчонку. Она, конечно, хороша, умна и очень милая, но это совсем не повод забыть обо мне. Тогда я и начал отдаляться от брата. Видеть зарождающиеся отношения почему-то очень тяжело и больно, хоть я и должен быть рад за него. Я отделяюсь от нашей компании и предпочитаю ходить сам и пересекаться с Нобору лишь дома, где его внимание все еще принадлежит мне.
А время все бежит. Хоть мы и поступаем в один университет, но видимся еще реже, меня заполняет тоска, я скучаю по любимому брату. Любимому? Да, вот оно! Резко и внезапно приходит ясность - это любовь. Но не братская, совсем не она. А может и не любовь. Чувство собственности? Я смотрю на него, я ревную, мне невыносимо трудно быть рядом, но еще хуже - на расстоянии.
Вместе с этими мыслями появляются прикосновения - словно случайные, словно невзначай... Но которые невозможно удержать. Смахнуть пылинку с черной ткани свитера на плече, столкнуться руками, неловко повернувшись, потянувшись за карандашом, дурашливо пихнуть в бок, смеясь. Невыносимое желание касаться, почти маниакальная страсть чувствовать гладкость белой кожи и тепло тела, хотя бы через одежду. Это становиться заметным, но остановиться невозможно, сдерживаться - нереально.
Поэтому я запросто попадаюсь - смотрю в темно-карие глаза Нобору, опуская ладони на его грудь, открываюсь, растворяюсь, теряю себя...
- Ты в порядке?
Я медлю, плохо соображая, но киваю.
- Ты бледен... Переутомился? Пошли, я помогу тебе лечь. - Он отступает, уходя из-под моих рук.
Пусто. В этот момент я чувствую потерю и понимаю очевидное. Он никогда не будет только моим, именно так, как я хочу - всецело обладать. И становится горько.
- Я сам, не беспокойся, все в порядке.
На несколько дней меня охватывает темная меланхолия, но и это состояние не вечно.
Я смотрю на себя – вижу его. Зеркала становятся моим маленьким проклятием. Любимые черты преследуют. И если раньше я наслаждался нашим отражением, сейчас – видеть не хочу. Это больно… Больно до сбитых в кровь костяшек, до приглушенного стона. Хочется вырвать это из себя. Чтобы вновь все было хорошо.
___
Изматывающий день, полный занятий, после которого даже душ и короткий сон не спасает. К ужину я так же вымотан, и совсем не хочется спускаться в столовую, расставаясь с уютной постелью. Она теплая - прогрета солнечным светом, проникшим в комнату сквозь незашторенное окно закрытый шторами участок окна.
С тех пор, как я перестал близко общаться с Нобору, мы говорим редко и за столом царит немного неловкая тишина, которую прерывает отец, включив телевизор, чтобы посмотреть новости. Где-то большие урожаи, где-то наводнения, где-то террор, где-то концерты знаменитостей, где-то гей-парад. Нобору громко фыркает и все поворачиваются к нему:
- Не одобряешь? – отец смотрит поверх очков.
- Не одобряю. – Соглашается брат. – И хоть это их личное дело, но я вообще таких людей не понимаю. Это грязно и противно. Да они еще и так демонстративно показывают себя.
- Тебе нужно быть лояльнее к людям и не реагировать так. – Мама качает головой, понимая, что Нобору сейчас сдерживает эмоции. Отец поддерживает ее и все почему-то смотрят на меня, ожидая и моего мнения.
А что я? Я молчу. Ведь по сути, я один из тех, которые там, на площади, в другой стране — и влюблён в своего брата, даже не попробовав ухлёстывать за девчонками. И несмотря на то, что я не хочу афишировать свои пристрастия, ничто не меняется.
Брат уходит к себе, и я понимаю, что его отношение ко мне, если он все узнает, ухудшится. Это будет кошмаром. Я смотрю на родителей и решаю все им рассказать. Или почти все – саму суть.
Хоть в моей семье ничего не изменилось, и меня поддерживают, как и прежде, но изменения затронули уже меня. Я раздражаюсь, срываюсь на окружающих, постоянно злюсь, пропускаю занятия в университете и даже дерусь с обидчиками. Я прокалываю ухо – как давно хотел, и крашусь, немного оттеняя волосы. Куда я качусь, к чему я иду? Сам не знаю. Но эта затянувшаяся лавина останавливается в один миг.
Я привычно смотрю в зеркало. Внутренние изменение влекут внешние, и сейчас я даже лицом совсем не похож на брата – светлые волосы все меняют. Больше не будет екать сердце, когда взгляд будет натыкаться взгляд на собственное отражение, да и Нобору ничем не скомпрометирую, ведь теперь нас очень сложно спутать
___
- Да сколько можно! – меня ловит за локоть один из сэмпаев, когда я в очередной раз ругаюсь с кем-то из нашего курса, и дело идет к драке. Он хватает меня за плечи и хорошенько встряхивает. – Что с тобой происходит?! Если у тебя какие-то проблемы – решай их, а не бесись!
- Шо-сэмпай…
И возразить нечего, Казумаса прав. Опускаюсь на пол, обмякнув в его руках. А Шо берётся доводить начатое до конца – вернуть меня нормального. Мы много говорим, я рассказываю все и получаю как никогда нужную мне поддержку.
Старания семпая действуют. Я почти прихожу в себя и меняю свою жизнь – перестаю по-свински относиться к окружающим, снова провожу много времени с Нобору, восстанавливая братские отношения и хотя бы подобие прежней дружбы, которую сам и разрушил, но все же не прекращаю ходить к Шо за советами и… решаю сменить обстановку.
- Я поживу у тебя. - Мрачно смотрю с порога на немного растерянного хозяина комнаты.
- Но...
- Молчи. У тебя сейчас нет достойных отговорок. Ты ни с кем не встречаешься, и у тебя в комнате стоит две кровати.
- Я попрошу вынести вторую!
- Тогда я буду спать с тобой! Черт... В чем дело?
- Мне просто надоело, что ты приходишь лишь тогда, когда тебе что-то от меня надо. А так, ты всегда с Нобору!
- Смирись, а?
- Делай, что хочешь! - непривычно зло бросает парень и, отступая с пути, уходит вглубь комнаты. Хорошо хоть понял, что сейчас спорить со мной бесполезно.
Переезд в тесное университетское общежитие пошел мне на пользу. Стало ещепроще общаться с домашними, особенно с Нобору. И хоть при встрече с ним мое сердце ныло, а душу заполняла серая тоска, мне не было так плохо, как раньше. Быть может, я начал излечиваться от этих чувств?
К постоянному присутствию Шо в своей повседневной жизни я быстро привык, и даже стал звать его просто по имени, хоть он поначалу и фыркал на подобные вольности. К тому же, он практически сразу разузнал обо мне всё интересующее его, и спокойно воспринял мои "странности, пороки и просто особенности", поэтому я довольно быстро посчитал Казумасу своим хорошим другом. Я стал доверять ему еще больше, я доверил ему себя.
Осматривая спортивный зал, я опускаюсь на скамью, устраиваясь удобнее. Мы договаривались с братом поиграть, но вдруг ему позвонила Мику и он убежал. Но надежда вроде как умирает последней, не правда ли?
- Все ждёшь? – Шо, потягиваясь, садится невдалеке.
- Тебе-то какое дело?
- Да так...
Раздражает... все в нём. И заинтересованное безразличие, и проницательность, и то, что он всегда рядом и не может промолчать. Все! Черные глаза и легкий запах сигарет вперемешку с неуловимым ароматом духов. А особенно - его сила, энергию которую чувствуешь на расстоянии, несмотря на его спокойствие. Я протягиваю руку и почти сдергиваю с его шеи наушники.
- Плеер... Плеер мне дай.
- Да ты особо обнаглевшее создание!
Возмущение в его голосе - лишь игра на публику и ломание, ведь в ту же секунду мне на колени ложится серебристый плеер. Проходит более часа до того момента, когда парень встает и трогает меня за плечо.
- Плеер вернешь потом. И... Он не придет, ты ведь знаешь это.
Шо пытается уберечь меня от этой глупой братской любви, понимая, что она приносит мне лишь боль. А я начинаю слишком привязываться к нему, полюбив сочетание его добродушной спокойности и резкой вспыльчивости. Но все равно удивляюсь, когда он внезапно проявляет ко мне интерес. Или просто хочет переключить мое внимание на себя. И у него это отлично получается.
Он прижимает меня к стене, а я знаю, что если начну вырываться, то на руках останутся следы.
- Какого черта?! Пусти... - шиплю, хоть так и хочется орать и пинать.
- Нееет... - противно тянет и рассматривает меня близко-близко.
Отворачиваюсь, смотрю куда-то в сторону, пряча глаза за длинной челкой:
- Я никогда не буду с тобой, зачем тебе все это?
- Хм... Да неужели? Но ты думаешь обо мне, не правда ли? Даже слишком часто…
Вот уж гадкая ухмылка! Почему-то я ничего не могу ответить - пропали все резкие, колкие слова, все силы, чтобы оттолкнуть. Противное чувство… будто я предатель.
- Забудь о нём! - он прижимается всем телом, склоняется к моей шее и выдыхает, вызывая мурашки по всему телу.
___
Врываюсь без стука в незапертую комнату.
- Пошли в зал, подеремся!
- Ну пошли... Что-то ты зачастил… - он поднимается из-за стола, потягиваясь. - В перчатках?
- Без!
Эмоции и напряжение требуют выхода. И спарринг - самый культурный из всех возможных вариантов. Сражаться с этим парнем не для того чтобы ударить больнее, нет. Скорее - чтобы он не достал тебя, увернуться, проявить реакцию. Это отлично отвлекает от ненужных мыслей и негатива.
Но не тогда, когда между ударами слова бьют больнее, задевая и без того воспаленные нервы.
- Разве тебе, кроме меня, не с кем позаниматься?
- А что такое? Я оторвал тебя от важной работы?
- Может быть.
Прерваться на серию ударов и разбежаться в разные стороны.
- А ты изменился. Не отрываешься на случайных прохожих.
Молчу, начиная атаковать. Он опытнее и выше, мне очень тяжело его достать.
- Или ты перерос? То, что Нобору не видит в тебе любовь всей жизни, больше так сильно не бесит?
- Не твое дело! - начинаю злиться и отвлекаюсь.
- А может все-таки мое? - Делает подсечку, и я падаю на спину, а он опускается сверху, потирая покрасневшие костяшки. Смотрит внимательно, будто что-то решая.
- Время надо проводить с умом. Сделаем так: десять побед - и ты полностью в моей власти
- Согласен. - Недолго раздумывая я соглашаюсь на авантюру. – Это должно быть интересно.
Моя ухмылка в ответ на его. Наверно, мы стоим друг друга. Я пожимаю ему руку и, приподнявшись, сильным ударом сшибаю его с себя.
- Но я легко не сдамся...
Время идет, насыщенное учебой и незначительными, легко стирающимися из памяти событиями.
Я лежу на спине, а надо мной нависает этот ухмыляющийся придурок. Торжество, злорадство, гордость собой – куча эмоций на его лице:
- Это была девятая победа. Не желаешь ли сразу сдаться?
Показываю «фак» и пытаюсь подняться, ноет ушибленная спина. Как? Ну как можно было забыть о дурацком споре?
- Не на того напал, - шиплю, понимая что всё это лишь дело времени, так, небольшая отстрочка. И можно было бы просто не пересекаться на ринге, но это будет не просто поражение, а позор. Но время стоит потянуть... Жизнь – сложная штука, мало ли что случиться завтра.
Проходит почти полгода, я устраиваюсь на подработку, она занимает все мое свободное время, силы и эмоции. А наш спор с Шо так и не разрешен – мы видимся лишь ночью. Но учеба заканчивается, наступает жаркое лето, можно немного передохнуть. Я стою, опираясь на ствол вишни в парке у студенческого городка, и затягиваюсь сигаретой, погруженный в раздумья.
- И кто научил тебя курить? Это вредно!
От неожиданности я чуть не разжимаю пальцы. Шо? Черт, кто бы говорил!
- Твоя же заслуга. Забыл, кто меня научил? Да и сам дымишь каждый день…
- А, точно… - он прислоняется к стволу, задевая мое плечо, и выдерживает небольшую паузу, - Знаешь, я отменяю тот наш спор.
- Чего?! С чего это вдруг?
- Мне надоело, что ты меня избегаешь…
Это не так, но оправдываться нет смысла. Сминаю недокуренную сигарету, и хватая его за руку, тяну в тренировочный зал. Покончим с этим сейчас?
Мы лежим на полу зала, разглядывая невзрачный потолок, и пытаемся отдышаться - поединок длился слишком долго, несмотря на то, что исход был очевиден - Казумаса Шо в десятый раз вышел победителем.
- Так что? Чего ты хотел? - я приподнимаюсь, чтобы лучше видеть лицо семпая. - Каково твое желание?
- Ты действительно стремишься это узнать? - мое молчание является подтверждением, а он садится, скрещивая ноги.
- Мое изначальное желание - встречаться с тобой... со всеми вытекающими последствиями. Но потом я понял, что не хочу этого, ведь ты будешь все время погружен в свою безответную любовь. А мне нужна взаимность….
Он молчит, но я и так все понимаю - стоит лишь только пожелать, и мы будем вместе.
- Ты ничего другого не хочешь потребовать, как победитель?
- Нет, мне достаточно простого признания своей крутости. - Смеется.
А я задумываюсь. Слова и действия Шо - почти признание в любви. Взаимность... Когда она у меня была? Несколько лет быть влюбленным в брата, но даже не иметь возможности признаться, чтобы не испортить хрупкую дружбу?
Шо встает и подает мне руку, а я несколько мгновений рассматриваю его: отросшие черные волосы, немного вьющиеся на концах; черные глаза, сейчас не скрытые стеклами очков, которые он порой носит; широкие плечи и красивые руки – привлекательный парень с особым магнетизмом, он действительно занимал мои мысли.
Рывком поднимаясь, я попадаю к нему в руки:
- Подумай обо всем хорошенько. А я немного подожду.
Шо... После произошедшего, мысли о нем вообще не покидают мою голову - я вспоминаю все, что произошло с нами за последний год, сравниваю его с Нобору и пытаюсь разобраться в своих к нему чувствах. Проходит больше недели, но он никак не напоминает о разговоре, будто забыл или передумал.
В один из вечеров я ловлю на себе его пристальный взгляд:
- Чего тебе?
- Грубый! Неужели нельзя быть ласковей? Или это от недостатка любви?
Он хохочет, а меня осеняет: действительно! Я тоже хочу быть счастливым, любимым, получать внимание и ласку. И только один человек желает дать мне все это… Почему бы не попробовать, пока не поздно?
Подхватываюсь с кровати и шагаю к столу, у которого сидит сэмпай:
- Поцелуй меня!
Дыхание перехватывает и я дрожу, но нет сил ждать реакции на слова, меня несет от гаммы испытываемых чувств, и я сам склоняюсь к его губам, не притрагиваясь и замирая.
- Попался... - шепчет он. - Теперь не отпущу, ты сам пришел ко мне в руки.
Мы целуемся так долго, что у меня перехватывает дыхание. Первый поцелуй для нас, первый для меня - немного неловко, но так хорошо…
Нежность и спокойная уверенность исходит от Шо: мягкие губы осторожно ласкают мои, крепкие руки осторожно сжимают мое тело, будто оковы – можно выскользнуть, но освобождаться совсем неохота. Наоборот - хочется изучать эти новые для меня ощущения, подставляться под поцелуи, чувствовать его тепло рядом с собой…
Наши отношения с Казумасой устаканились довольно быстро. Казалось, ничего не изменилось: совместное проживание, кровати в шаге друг от друга, война за очередь в душ, подколы и спарринги, его книги повсюду и моя гитара с внезапно лопнувшей струной. Но появились прикосновения, совместные вечера, появились МЫ… Я счастлив, я привык к этим отношениям, ощущению тепла, того, что не одинок, поцелуям с утра и на ночь, коротким бурным ссорам, синякам от засосов, словам любви.
Мне нравятся мелочи, из которых состоит наша реальность. Я чувствую себя живым, настоящим и… нужным Шо.
Он невыносимый. Он убирает с глаз мои отросшие пряди. Ловлю пальцы, сердито посматривая исподлобья. Толкает меня на постель и нависает сверху. Но как уступить? И я тяну его ближе, хватаясь за шею, прижимая к себе.
Он милый и беззащитный. Шо, уставший после практики и попавший по пути под дождь, в комнате сразу садится на кровать. Я стаскиваю с него одежду и наматываю на него полотенца, пою чаем и пытаюсь накормить. Но стоит мне отлучиться на секунду, как он засыпает, поэтому я лишь ерошу его волосы, укрывая Шо тонким одеялом.
Не могу уже без него. Обычный вечер, мы бездельничаем и изнываем от жары. Сижу на полу и перебираю уцелевшие струны гитары, наигрывая что-то. Шо, свесив руку с кровати, обнимает меня и тихо, еле слышно, раз за разом нараспев произносит мое имя, вызывая счастливую улыбку.
Это - наше настоящее, наполненное покоем. Именно его я так хочу удержать.
___
Жизнь... Она слишком переменчива, не стоит на месте, утягивая за собой череду событий - будничных и особенных, не меняющих ничего и рушащих устои.
Времена года сменяют друг друга, где-то уже потихоньку подступает зима. Мы с Шо уже полгода встречаемся, но между нами ничего не было более серьезного, нежели поцелуи. А как же та старая фраза: "Встречаться со всеми вытекающими последствиями"? Это беспокоит, но не могу же я настаивать...
Холодный ноябрьский вечер совсем не радует - сильный ветер, который задувает в приоткрытое окно, остужая нашу комнату. Настроения нет, и я предпочитаю мерзнуть, но не слазить с подоконника, где курю. Мысли о моем парне занимают голову с неприличной периодичностью, и я понимаю, что пора выяснить отношения. Пока не поздно.
Дверной замок щелкает, сквозняком захлопывает окно.
- Э? Кацу, ты дома? Я вернулся. - Вспыхивает свет. - В чем дело? Мало того, что куришь в комнате, выстудил её, так еще и в темноте...
- Не придирайся! - отмахиваюсь я рукой с сигаретой, нечаянно стряхивая пепел на пол. - Вот черт! Ладно, потом уберу... Шо, нам надо поговорить!
- Всё верно, у меня тоже к тебе разговор. Сейчас разуюсь...
Необычный поворот событий напрягает. Меня отчего-то волнует то, что он хочет сказать. Мы садимся на кровати напротив друг друга.
- У меня новости, и даже все хорошие. Компания взяла меня в свой официальный штат, на полную должность - я буду руководить отделом из нескольких человек.
Он улыбается, а я шепчу слова поздравления.
- Но это неважно. Суть в том, что мы переезжаем в мою квартиру! Ты ведь согласен жить со мной и дальше? – нотка сомнения слышна в его голосе. - Или?..
- Согласен! - резко обрываю его, прежде чем он начнет гадать.
- Ты хотел что-то сказать. - Напоминает он.
Черт, как же трудно-то! Как сказать? Почему мы не занимаемся сексом? Пошловато немного, но тело требует, а разум бесится, не получая полного удовольствия.
- Сэмпай... - я всегда к нему так обращаюсь, когда волнуюсь. - Ты зовешь меня жить на твоей территории, но в то же время...
- Ты беспокоишься об физической близости? - он, кажется, всё понял по моим глазам. - Я хочу впервые овладеть тобой впервые в месте более приличном, чем наша общага. Так что, готовься, на Рождество нас тут уже не будет, а значит...
- Дурак! - сержусь непонятно на что, но от сердца немного отлегает.
Все становиться становится на свои места, теперь наши отношения можно назвать почти идеальными. Вдобавок ко всему, мы договорились прямо всё обсуждать, не стесняясь и не затягивая. Это греет сердце – неужели мне все-таки дан шанс быть счастливым?
Через две недели мы переезжаем и постепенно начинаем обживаться в квартире. Она небольшая, но светлая, с балконом. Комната одна, но разделена тонкой сворачивающейся перегородкой – можно, не задумываясь, пригласить кого-то и не отвечать на вопросы непосвященных: «А почему у вас одна кровать?».
Единственное тревожное чувство, что меня беспокоит в последнее время – волнение от сокровенного обещания и связанного с ним ожидания, которое щекочет мои нервы. Для меня это неизвестность, новый опыт, а Казумаса совсем не хочет поторопиться.
Все происходит за пару дней до праздника. Выходной, но Шо на работе, а мне скучно одному в пустой квартире. Я бы вышел на улицу, прошелся по магазинам за рождественскими подарками, если бы не снег с дождем. Я просто валяюсь на диване, уставившись в потолок и не желая даже шевелится.
Ближе к вечеру раздается звонок:
- Кацу… Я уже подъезжаю. Я замерз и очень голоден, имей ввиду.
Я лишь только хмыкаю, как он отключается. Вот и занятие! Плетусь на кухню, но не успеваю ничего сготовить путного, как из коридора доноситься привычное «я дома»
- Мог бы и заранее позвонить, я бы сделал что-то особенное. Не ждал тебя так рано.
- Все в порядке… - ледяные руки охватывают меня за талию, а не менее холодный нос тыкается в плечо. Я мысленно ругаюсь и разворачиваюсь, обнимая замерзшего парня. – Не надо ничего готовить.
- Как так? Ты же сказал, что голоден…
- Да, но на обед я хочу тебя.
Кровь приливает к щекам, и я не в силах ответить ничего осмысленного. Он выключает печку за моей спиной и целует меня в губы. Поцелуй требовательный и жаркий, от таких заводишься мгновенно.
- Я буду нежен… - Шо тянет меня к кровати.
- Только попробуй по-другому. – Огрызаюсь дрожащим голосом.
- Ну… а вдруг ты сам попросишь…
Возмущаться не дают - он усаживает меня на кровать, попутно снимая мою футболку и свой галстук.
- Я люблю тебя…
Руки скользят по полуобнаженному телу, постепенно теплея от горячей кожи. Губы блуждают где-то по шее, щекоча. Я шепчу его имя, а он тянется к поясу домашних брюк, приспуская их к коленям вместе с бельем, и нежно целует след, оставшийся от резинки.
Слишком нежно, слишком откровенно, слишком… Тихо охаю.
- Мой малыш уже возбужден… - от странной интонации в голосе хочется двинуть его ногой, но я лишь неловко дергаюсь.
Через пару мгновений он освобождает меня и себя от одежды. Наконец-то можно почувствовать его сильное тело полностью обнаженным.
- Я ведь у тебя первый, точно?
А я в ответ лишь заливаюсь краской, как девчонка.
- Заткнись!
- Никак нельзя.
Ласкающие руки всюду – поглаживающие, сжимающие. От поцелуев кружится голова, сладкая эйфория заполняет тело. Увлечённый, я совсем не контролирую своих действий, и упускаю момент, когда в меня проникают его пальцы. Но дергаться уже поздно, да и незачем - слишком давно я хотел этого.
- Я думаю, ты готов… - спокойный голос Шо вселяет в меня уверенность. – Я хотел бы видеть твое лицо, но…
Но все же я притягиваю его для очередного поцелуя, перед тем как перевернуться на живот и встать на колени. Теперь не только моя душа принадлежит Шо - но и тело.
___
Праздники и подарки, время, проведенное вместе. Вместе: в постели или на улице, за руку или на расстоянии, но в поле зрения. Поцелуи украдкой, но не для того, чтобы никто не увидел, а потому, что они - слишком личные, ни с кем неохота делиться.
Идиллия прекращается через пару дней после празднования нового года вместе с телефонным звонком.
- Кацу... – тихий голос мамы заставляет меня встревожиться.
- Здравствуй, мама... Вы еще не на отдыхе? Что-то случилось?
- У нас через несколько минут посадка на самолет... Милый, Нобору заболел, у него очень высокая температура. Присмотри за ним, пожалуйста.
- Хорошо, мам. Отдыхайте и не о чем не беспокойтесь.
Я вешаю трубку и вздыхаю.
- Что такое? - меня заключают в кольцо нежных рук, из которого не хочется выползать ни под каким предлогом. Но нужно.
- Мама попросила проведать брата. У него температура. Удивительно, что он так сильно заболел, такое редко случалось.
- Значит, кто-то поделился с ним вирусом. Будь осторожен, хорошо?
Я собираюсь и, предварительно поцеловав Шо, выхожу из дома. Магазин, аптека, метро - и вот я уже у родительского дома. Он все еще родной и знакомый, но…
Брат обнаруживается в спальне, закутанный в одеяло и мокрый, как после купания.
- Привет, брат… - я рассматриваю его и сую градусник ему в зубы. - Даже не буду спрашивать, как ты себя чувствуешь.
- Зачем пришел?
- Нехорошее приветствие. Мама сообщила, что ты заболел. – Меня вдруг озаряет. – Почему Мику-чан не вызвалась тебя лечить?
- Она сама болеет.
Все так просто… Шо был прав в своей догадке – кто-то да поделился. Я спускаюсь на кухню за жаропонижающим напитком и возвращаюсь, чтобы буквально силой влить его в брата.
- Гадость! Ты же знаешь, как я их ненавижу.
- С температурой в тридцать девять положено молчать.
- Что-то ты слишком умный стал. – Он хватает меня за руку, с силой сжимая, и тянет на себя. – Ты съехал с общаги, в чем дело?
- Нобору, пусти! – я упираюсь рукой ему в грудь и прямо чувствую, как он пышет жаром.
- Отвечай! Я хочу понять все! Почему ты живешь с этим Шо?! Он сделал из тебя гея?! Если тебя необходимо ложиться под кого-то, то у тебя есть я!
О, как птичка запела!.. Слова, а тем более тон - раздражает, и я хриплю в ответ:
- Ты бредишь! Мне никогда не нравились девушки, ты прекрасно это знаешь! А Казумасу я люблю…
Произнесенные вслух слова оказываются правдой. Впервые я понял, что действительно люблю своего сэмпая. Это остужает мой пыл и, сдавшись, я ложусь рядом со сразу же притихшим братом.
- Ты счастлив с ним?
А я киваю в ответ:
- Да… Не говори, пожалуйста, нехорошие вещи о нас и нашей связи.
Он гладит меня по руке и шепчет: «Я скучал, не оставляй меня».
Я знаю, что все эти злые слова - всего-лишь болезнь, усталость, обида и братская ревность. Я ушел из дома, оставив его, хотя раньше не желал отходить ни на шаг, был его частью, его продолжением. Но даже в этом доме все должно наладиться. Я наблюдаю, как он засыпает и звоню Шо сообщить, что останусь до завтра.
Болезнь и правда отступает к утру. Исцеляются не только тело, но и душа – впервые за долгое время, за завтраком мы смеялись и дурачились.
На прощание брат целует меня в щеку:
- Прости за непонимание… - он улыбается. – Иди, строй свое счастье.
- Я дома!
Скидываю сумку и начинаю расшнуровывать ботинки, счастливо улыбаясь - я соскучился по Казу и нашей новой квартире.
- Я вижу... - холод в голосе Шо заставляет меня поднять голову в надежде понять - в чем дело? Но его строгий, замкнутый вид лишь вводит меня в ступор.
- Все в порядке?
- Все отлично. У тебя. По крайней мере, пока.
Недоумение просто переполняет меня. Избавившись от ботинок, я шагаю к нему, осторожно касаясь предплечья.
- Шо... Что случилось?
- Это у тебя надо спросить!
- Да что такое?! - ситуация начинает раздражать
Он молчит, а мне надоедает эта сцена, и я прохожу в комнату, скидывая куртку и кофту, а потом в ванную - помыть руки. Парень следует за мной, шумно дыша.
Закрыв кран, я вытираю руки и смотрю в большое зеркало. Я сам - встревоженный и отчего-то бледный, с челкой, лезущей в глаза и отросшими корнями. Жалкое зрелище. И Шо - прекрасно выглядевший, если бы не хмурое выражение лица.
- Ты любишь его?
- Что? - встрепенувшись, я поворачиваюсь. - Кого?
- Твой брат. - Он жмет меня к раковине. - Ты любишь его?
- Ну да... он же мой брат.
Шо резко дергает меня, разворачивая обратно к зеркалу, и сжимает пальцы на моем подбородке. Не очень приятно, даже немного больно.
- Но... как ты его любишь? Посмотри... твое отражение, это так просто! Тебе даже не нужно его фото, достаточно посмотреть в зеркало.
- Я люблю его, как брата.
- Разве? - в голосе чувствуется боль.
- Шо, ты... ревнуешь?
- Ты всегда его любил, сходил по нему с ума, сбежал из дома.
- Но сейчас я с тобой, если ты не заметил.
- Я хочу взаимности, слышишь?! - почти рычит мне на ухо.
- А разве это не показатель? Я ведь люблю тебя...
- Ты никогда об этом не говорил. Никогда! - его голос внезапно спокоен, но так же холоден.
- Но это ничего не значит. Я весь твой.
И это правда. Я даже сказал вчера это вслух своему брату, который ненавидит такие отношения.
- Да?
Сжимает меня в объятиях, оставляя жесткий поцелуй на шее. Больно. Щекотно от дыхания на коже. Сильные руки тянут мою футболку, грубо снимая ее. Вздрагиваю.
- Я хочу тебя. Здесь и сейчас. И ты будешь смотреть, как я беру тебя.
Такого Шо я не знаю, будто подменили. Но наше отражение не дает сомневаться.
___
Навестить брата я смог лишь через пару дней – Шо не отпускал меня ни на шаг от себя. Ну, а я плавился в смеси его страсти, ревности и любви.
Впрочем, через пол-часа спустя начала общения с близнецом, мне жутко охота сбежать в мой новый любимый лом.
- Наверное, не стоило тебя отпускать тогда, а следовало вернуть домой.
- Ноо, ты опять? Ну сколько можно, а? Даже родители смирились, лишь ты никак не успокоишься.
Нобору стоит на пороге ванной, рассматрива в зеркале моё отражение. Следит за каждым движением, пока я, наконец, не привожу волосы в порядок, перехватывая их резинкой. Он такой же, как и пару лет назад - все еще до безумия похож на меня, но атлетически сложен, брутален. Я невольно засматриваюсь на его тело. И он видит этот взгляд.
- Кацу....
- Отстань. - Отрубаю я. - У тебя тут собственнические замашки взыграли, а мне выслушивай этот несносный бред?
- Послушай! – он хватает меня за руку, дергая. – Твой взгляд, я видел его раньше, но не придавал никакого внимания. Ты ведь?
Он запинается, не в силах продолжить, а я лишь усмехаюсь:
- Ты ошибаешься. То, что я рассматриваю тебя - не больше чем эстетическое удовольствие и некоторая зависть. Ладно... мне пора.
- Ты долго...
- Опять ревнуешь? - ухмыляюсь.
- Да. И ты это знаешь, зачем спрашивать?
Казу обнимает меня со спины, а я лишь откидываю голову ему на плечо. Что это за чувство?
- Я дома... - довольно улыбаюсь. - Да, мой дом там, где ты.
- Вот-вот. Наконец ты это понял. - Он смеется. - И не будешь пропадать в чужих домах сильно часто.
- Ну... я обещаю подумать. – Я привычно ловлю наше отражение в зеркале. – Знаешь, мама пригласила нас как-нибудь на ужин.
- Как-нибудь – обязательно сходим. И хватит пялится в зеркало, нарцисс ты мой!
- Я не на себя, я на нас сморю.
И правда – сколько времени я смотрел на себя, на Нобору… Мне надоело видеть свое одиночество, лишь свое отражение. Теперь со мной Шо, теперь я буду смотреть на него. Всегда.