Нормальность в этом мире неуместна
Название: Не упусти свой шанс
Автор: AntiMiau
Бета: vedma77788
Рейтинг: R
Пейринг: м/м
Жанр: слэш, романтика, hurt/comfort
Размер: миди
Статус: в процессе
Саммари: Трудно жить, когда ты мешаешь всем. Еще труднее, когда впереди нет надежды. Что делать, когда прежняя жизнь рухнула, а новая ничуть не лучшее старой? Закрыться от всех или рискнуть, поверив тому, чьим именем пугают детей?
Предупреждение: насилие.
главы 1 и 2 bibliotekaoriginalov.diary.ru/p195584510.htm
Глава 3Часть 3
Эрик покорно выслушал приказ своего короля, ничего не меняющий в его жизни. Ну, подумаешь, вместо одного мужа будет другой. Испугался он, когда услышал, что теперь это будет Королевский палач. Ведь если обычный принц обращался с Эриком как с ничтожной помехой, то чего ждать от вояки, у которого руки по локоть в крови? Юношу увели в покои во дворце, молчаливые спокойные слуги помогли ему привести себя в порядок, принесли обед и оставили одного на весь день. Эрик даже не противился, безропотно выполнял все распоряжения и просьбы, и мечтал лишь остаться один. А еще он не понимал, каким образом король собирается обойти тот факт, что Эрик уже имеет супруга.
Выяснилось это очень быстро. Наутро за ним пришли стражники и проводили на городскую площадь, в ложу королевских придворных. На эшафоте уже стоял палач в красной маске и колпаке, поигрывал мощными мускулами на обнаженной груди. Глаза слепил блеск меча, на который тот опирался, и Эрик сморгнул выступившие слезы. Покосился на своих соседей – разряженных кавалеров и дам – и постарался незаметно смахнуть их. Подумают еще, что он мятежников оплакивает. Хотя на самом деле, так и было: юноше даже своего жестокого мужа было жаль, а что уж говорить о тех юнцах, которых просто отправили с ним родители?
Народ на площади оживился, и вскоре из боковой улочки показалась повозка, на которой сидел Херел, за ней по одному, скованные одной цепью шли приговоренные. По мере их приближения крики становились громче, а однажды в Херела даже прилетел кусок грязи, впрочем, стражники быстро пресекли подобное, и путь мятежники завершили невредимыми. Они вообще не выглядели слишком уж измученными. Как говорили, король не приказывал пытать мятежников, решив показать людям, что, во-первых, не боится никаких незаконных претендентов на корону, а во-вторых, продемонстрировать широту своего милосердия.
Как раз об этом и шла в эту минуту речь в королевской ложе. Раймонд, закончив просматривать приговоры мятежникам, вернул пергамент королю и немного сварливо заметил:
- Правильно тебя папаша называл мягкосердечным. И тут казнишь по минимуму.
- Не вижу смысла рубить всем головы, - не обиделся на него Филипп. – Я помилую большинство и отдам их в твой легион. А ты уже сам посмотришь, кто на что способен.
- Ну, ты и прохвост! – воскликнул восхищенный изворотливостью брата Ленский.
– Опять моими руками весь жар загребаешь! Кстати, раз ты отдаешь этих титулованных юнцов мне, то и того мальчишку тоже отдай.
- Какого? – удивился король, действительно не помнивший никаких детей.
- Которого наш братец в последнюю ночь чуть не убил своей похотью, - ответил Раймонд.
- Ааааа… - вспомнил Филипп, - разве он уже выздоровел?
- Нет, но перевозить его можно.
- И зачем он тебе, с молодым-то мужем?
- Вот для него и возьму. Пусть Эрику прислуживает, заодно и научится чему-нибудь. Я с ним поговорил, для деревенского пастушка он слишком умный.
- Да, забирай, мне-то он зачем?
А тем временем повозка уже остановилась у эшафота, и стражники помогли подняться туда Херелу. Увидев палача и меч, тот стал биться и кричать, что все это не правда, и он не хочет умирать. По знаку короля ему заткнули рот, чтобы своими криками он не заглушал чтение приговора. Херел так выгибался на помосте, что двое стражников с трудом удерживали его на месте. Народ улюлюкал и смеялся над трусливым принцем, король поморщился, стыдясь сводного брата. Сразу вспомнилась вчерашняя встреча с ним, когда Филипп приказал привести брата в последней попытке примириться. Он даже готов был сохранить ему жизнь, отправив в дальний монастырь на северных островах. Но полные ненависти крики не оставили надежды, а когда Херел стал обвинять короля в узурпации власти при живом старшем брате рассердился даже Раймонд. Глядя в белые от злости глаза мятежника, он холодно отчеканил:
- Ты нарушил все клятвы, а теперь требуешь власти, считая, что старший? Нет, братец – ядовито выделил слово Раймонд, - это Я самый старший из вас. Но в отличие от тебя предан своему королю, потому что он рожден в законном браке.
И отвернулся от ошеломленного Херела, даже не подозревавшего о таком.
***
Глашатай закончил читать приговор и тряхнул длинным пергаментом, эффектно сворачивая его в трубку. Народ притих, ожидания долгого и жестокого зрелища не оправдались. Херела и других отличившихся мятежников безо всяких изысков приговорили к отсечению головы. Остальных лишили званий и титулов и отправили в отряд Раймонда Ленского, прозванного Королевский Палач. И выжившие мятежники теперь думали, а не легче ли было сегодня быстро умереть на потеху толпе, чем потом мучиться от тяжелого нрава командующего. Уж он-то скорой смерти не подарит.
Брыкающегося Херела с трудом подтащили к колоде, еле смогли натянуть повязку на глаза, и держали, отворачиваясь. Палач поднял меч, свистнул рассекаемый воздух, и визг обезумевшего от ужаса принца оборвался на самой высокой ноте.
- Ну, вот и все, - грустно сказал Филипп, провожая взглядом покатившуюся в корзину голову сводного брата.
- Это не твоя вина, - заметил Раймонд, которому как раз было Херела не очень-то и жаль, - он сам выбрал свою судьбу.
- Я все понимаю, но все равно жалею его. Так, ладно. Мертвые к мертвым, а нам пора думать о живых. Там в соседней ложе тебя жених дожидается. Бери его и пошли в собор, заключать брак.
- Идем,- кивнул Раймонд, - кто засвидетельствует с его стороны?
- Я, разумеется.
- Ну, да… - хмыкнул Ленский.
Главный собор столицы, находившийся тут же на площади, уже широко распахнул двери в ожидании Раймонда Ленского и его жениха. Народ понемногу расходился, обсуждая сравнительно мягкие приговоры, и как ни странно одобряя их. Даже самым привередливым с лихвой хватило представления, устроенного перед казнью Херелом. Вскоре на площади остались только мятежники. Они по-прежнему стояли скованные, под охраной и ждали, когда будет дана команда, отправиться в путь.
- Уедешь сегодня? – спросил Филипп брата.
- Нет, отправлю Эрика и этих, - кивнул на мятежников Раймонд, - а сам останусь дня на три: нужно кое-что доделать.
К собору как раз подъехала карета с гербом Ленского, и король, покосившись на нее, заметил, что герб надо будет поменять: после заключения брака, Раймонд становится принцем по титулу своего владения. Ленский только отмахнулся, успеет еще заняться такими мелочами.
Они еще постояли на ступенях собора, глядя на приближающегося к ним Эрика. Немного припухшие глаза говорили о том, что он плакал. Причину слез Раймонд решил не выяснять: первый муж уже мертв, а спорить с мертвецами за внимание супруга он не собирался. Любил Эрик его или нет, дело прошлое. Здесь и сейчас он принесет брачные клятвы другому мужчине, и начнет новую жизнь. Настоятель собора в полном облачении уже ожидал их, готовый совершить таинство брака. Эрика очень быстро провели между скамьями, поставили рядом с будущим мужем и еще быстрее свершили ритуал. Так что не успел он оглянуться, как оказался замужем второй раз.
«Ну вот, даже дня вдовцом не пробыл» - с иронией подумал Эрик, принимая на палец, вместо тяжелого прежнего, тонкое витое обручальное кольцо.
- Ты готов отправиться в дорогу немедленно?
Эрик вздрогнул от неожиданности и только спустя несколько мгновений понял, что обращаются к нему. Уже привычно он втянул голову в плечи, ожидая затрещины за запоздавший ответ, и пискнул:
- Да…
- Тебя сегодня кормили?
- Нет.
Раймонд хмыкнул, отправлять в дорогу голодного мальчишку – это не дело. Да и навязанных новоявленных солдат тоже надо покормить. С теми все решилось быстро – посланный в ближайшую пекарню слуга принес пару корзин с пышными лепешками, а второй из молочной лавки такую же корзину с обратом. Раймонд велел раздать каждому арестанту по две лепешки и бутылке молока, рассудив, что баловать мятежников ни к чему – пусть привыкают к суровой армейской жизни. Он всерьез собирался сделать их этого сброда хоть что-нибудь стоящее.
А вот супруга этим не накормишь, и он повел мальчишку в ближайший трактир.
Эрик шмыгнул за стол и прилежно сложил ладошки на коленях, привычно ожидая миски с кашей или рагу. Но перед ним шустрая служанка поставила тарелки с мясом, рыбой, жареными овощами, блюдо пирожков и горячий отвар горных трав. Юноша так наелся, что чуть не уснул за столом. Остатки пирожков, хороший кусок мяса и большую бутыль с молоком поставили к нему в карету. Эрик еще посидел, глядя в окно, но переживания сделали свое дело и вскоре он уснул, свернувшись клубком на сиденье.
***
Кэлмия Олис, уже не сын графа, а помилованный мятежник шел в строю таких же лишенных титулов, радуясь уже, что остался жив. Рядом звенел цепями Валент Хирт, тоже бывший сын барона, и тихонько бурчал себе под нос, что вот, папенька обещал спасти, а сам не сделал ничего. А теперь вместо того, чтобы как положено дворянину красоваться на лошади, они месят грязь. И что это все король виноват, не дал папеньке забрать его домой. Валент долго бы еще ворчал, если бы Кэл не оборвал это нытье.
- Благодари бога и короля, что жив! Государь своего сводного брата не пожалел, на эшафот отправил, а тебя бы никто и не защитил. Лежал бы сейчас в общей яме, и некому было бы ворчать. А Раймонд Ленский не жестокий вообще. У него напрасно не наказывают, и учит он солдат, как следует. Попасть в его личный легион большая удача. И карьеру у него можно сделать, главное не зевать и стараться.
- Уж ты-то постараешься, - ехидно заметил Валент, - ты лучше попкой покрути, да смазливой мордочкой своей помаячь, глядишь и продвинешься.
Кэл только сплюнул, что говорить с тем, кто не хочет видеть дальше своего носа. Пусть думают, что хотят, а он считает, что судьба дала им всем реальный шанс начать не просто новую жизнь, а еще и добиться славы, богатства, а может и титула. Он вспомнил о спасенном им мальчишке–пастушке и, осторожно расспросив охрану, выяснил, что тот жив и даже выздоравливает. И самое главное, к мятежникам не приписали, посчитали жертвой, так что, быть может, хоть у него все сладится.
Кэл посмотрел на удалявшуюся впереди карету, там, как все уже знали, везли домой юного Эрика, наследника провинции Шамор, умудрившегося буквально от эшафота с казненным первым мужем пойти в собор и получить вторым Королевского палача. Все знали, как обращался Херел с младшим, и многие жалели, что, не успев отдохнуть от жестокости одного, мальчишка тут же получил другого, не менее жестокого. А все потому, что слишком важен для королевства замок Шамор – очень многие хотели бы получить его и всю провинцию в свою собственность.
Пресловутый лакомый кусок появился к вечеру шестого дня. Молодого хозяина встречали во дворе все слуги. Они уже успели оценить богатую карету, герб на дверце, дисциплину сопровождающих солдат и звенящих цепями арестантов.
Марта, невысокая худощавая экономка стояла рядом с дворецким, представительным мужчиной средних лет, и изо всех сил старалась скрыть радость от возвращения Эрика домой. И самое главное, что очень быстро поняли все домочадцы: у замка Шамор снова сменился хозяин. К добру или к худу – время покажет. Как подозревали слуги, хуже принца Херела найти трудно.
Эрик распорядился разместить в левой башне солдат, подготовить место для арестантов в казармах: их нужно было запереть, находились помещения достаточно далеко, рядом даже были купальни. И только когда все распоряжения были выполнены, юноша ушел к себе. Он ни разу не ночевал в супружеской спальне, предпочитая прятаться в свою небольшую комнату, где проводил большую часть своей жизни. И после ужина сидел в небольшом кресле, закутавшись в плед: в комнате всегда было холодно, топить здесь разрешали только в сильные морозы. Но Эрику было все равно, главное, что здесь никого, кроме него не было.
Глава 4Часть 4
Когда супруг не поехал сразу после свадьбы вместе с Эриком, юноша решил, что хоть несколько дней, но у него есть до того, как все начнется сначала. Но Раймонд Ленский, теперь уже принц по праву владения, появился в замке Шамор на второй день после самого Эрика.
Крупный отряд, возглавляемый рыцарем в легких доспехах, приблизился к воротам замка ранним утром. Основная часть осталась снаружи, а небольшая группа направилась во внутренний двор. Знак, изображенный на вымпелах и щитах, был знаком каждому жителю королевства: в Шамор вошла личная гвардия Королевского Палача - Золотой Легион. Этого вздыбленного леопарда на алом фоне проклинали и благословляли, ненавидели и восхищались. Раймонд уже привык к шепоткам за своей спиной, но впервые он встретил плотно сжатые губы на суровом лице пожилой экономки.
- Что угодно милостивому господину? – и голос у женщины был неприятным, и глаза смотрели неприязненно.
- Я новый принц и наместник Шамора по праву владения, Раймонд Ленский. Вчера сюда должен был вернуться мой супруг. Где он, и почему не встречает меня?
- Простите, младший принц Эрик не сказал, что вступил во второй брак. Судя по всему его первый муж не пережил авантюру с мятежом?
Раймонд сдержал улыбку: судя по отзыву, его непутевого братца здесь недолюбливали. И тут он был прав, не знал только степени неприязни к Херелу обитателей замка.
- Прошу прощения, супруг мой, я не знал о вашем приезде.
На крыльце появился Эрик, и чуть щурясь от яркого солнца, стал спускаться по лестнице. Бледное лицо, испуганный взгляд вместе с нарочито спокойным видом, неожиданно вызвал раздражение у Раймонда. И дело было не в самом юноше, а в поведении всех обитателей замка. Нового хозяина встретили настолько настороженно, с толикой неприязни, что становилось неуютно от их взглядов. Ленский решил пока не заострять на этом внимание, но постараться переломить отношение в свою пользу. Или хотя бы вызвать приязнь. Чего тут было больше – уважения к принцу Херелу или любви к юному наследнику замка, нужно было выяснить, и как можно быстрее.
- Теперь знаешь, - холодно произнес Раймонд, - я могу войти в свой дом, или ты так и будешь держать меня на пороге?
Эрик вспыхнул, понимая, насколько сильно оплошал перед супругом, поклонился и пригласил его пройти. По пути он коротко приказал экономке через полчаса собрать в холле слуг, а сам проводил Раймонда в покои, где когда-то жил отец, а потом первый муж. Эрик не любил туда приходить, ничего хорошего в этом не было. Для него, по крайней мере. Обычно, приказ явиться туда передавал доверенный слуга. Эрик приходил, покорно выслушивал о своей мнимой или действительной вине, а потом получал наказание. С мужем оно заканчивалось еще и привычной позой – носом в постель. Тяжелые багровые шторы с позолоченными кистями, массивная мебель, сладковатый запах ароматических масел, вонь от шкур, устилающих пол. Эрик ненавидел эту комнату. И когда распахнул двери и пропустил супруга внутрь, покосился на него, как отнесется к излишней роскоши покоев. Ленский поджал губы, неодобрительно оглядывая пошлое, на его взгляд, убранство. Привыкший сначала к простоте родного дома, а потом к изяществу королевского дворца, он больше всего ценил комфорт. Особенно если учесть долгое время, проведенное в походных условиях.
- Это для меня? – холодно спросил он юношу.
- Да, супруг мой.
Раймонд прошелся, рассматривая убранство, и остановился у стены со странным приспособлением, совершенно не подходящим для этой комнаты. Выглядело это сомнительное украшение как пара цепей с тонкими ремнями на концах.
- А это что? – непроизвольно вырвалось у Ленского.
- Это для меня, - бесцветным голосом ответил Эрик.
- Зачем? – Раймонд, до которого дошло, что же это такое, с таким удивлением посмотрел на мужа, что тот просто пожал плечами.
- Мой отец, а потом первый супруг считали, что меня стоит регулярно наказывать.
- Была причина?
Эрик отвернулся, кому это интересно? Ведь тут главное не вина, а желание. А его и у отца, и у мужа было хоть отбавляй.
- Другие покои есть?
- Это самые лучшие, - ровно ответил Эрик.
- Я не спрашиваю, какие они, - вспылил Раймонд, - эти мне не нравятся.
- Хорошо.
Эрик вышел из комнаты и пошел дальше по коридору, открывая двери одну за другой, и говоря:
- Это покои моей матери, старшего брата, гостевая комната, еще одна, и эта тоже.
В третью по счету гостевую комнату Раймонд и вошел. Предыдущие, обставленные в стиле хозяйской, ему не понравились.
- Я остановлюсь здесь. Потрудись распорядиться, чтобы сюда принесли мои вещи, пока там не поменяют убранство.
Юноша кивнул, отдал распоряжение слуге и снова замер, ожидая дальнейших приказаний. Он смотрел, как супруг снял плащ и перевязь с мечом, положил на стол шлем. А потом вдруг повернулся к нему и с раздражением сказал:
- Ну, раз ты еще здесь, помоги мне снять доспехи. И здесь есть ванная?
- Да, при каждой гостевой комнате есть туалетная комната. Там ванная, уборная и все, чтобы привести себя в порядок.
Отвечая, Эрик аккуратно распускал шнуровку на легких доспехах. Они состояли из отдельных сегментов, без позолоты и вычурных узоров смотревшихся скромно, почти по-солдатски. Острые шипы на плечах вообще выглядели сомнительным украшением. Эрик знал, что сейчас многие переходят на такие сегментные доспехи: более легкие, не такие дорогие и вполне действующие. И украшают их чеканкой, позолотой, кое-кто даже драгоценные камнями на парадную броню прикрепляет. Особенно часто такое можно было встретить в столице королевства у придворных модников. После принца Херела остались роскошные со вставками из золотых пластин - лежали сейчас в кладовой. Эрик подумал, что владельца уже нет, а драгоценная броня все еще есть. Но эти доспехи не служили праздным украшением, а царапины и потертости говорили о том, что их владелец не носил их просто так. Юноша снял их, положил на табурет и вопросительно глянул на старшего.
- Хорошо, прикажи приготовить для меня ванну, я люблю горячую.
- Конечно, супруг мой. Позвать слугу, чтобы он помог вам помыться?
- Зачем? Теперь это твоя обязанность.
- Как прикажете, - опустил ресницы Эрик.
Он действительно не удивился, получив такое распоряжение: мать тоже помогала отцу принимать ванну. А вот принц Херел не отличался особой чистоплотностью, предпочитая быстро смывать пот под струей воды.
Раймонд уселся в кресло, вытянув ноги – после почти пятнадцати часов проведенных в седле, он больше всего хотел помыться и отдохнуть. Он наблюдал, как негромко отдает распоряжения его юный супруг, как расторопно действуют слуги, готовя горячую ванну. Вот Эрик проверил воду, велел добавить кипятка и, оглянувшись на мужа, спросил, какой запах мыла он предпочитает. Ленский пожал плечами, ответив, что ему все равно и пусть муж выберет сам, на свой вкус. Эрик внимательно глянул на него, взял флакончик с жидким мылом и налил в воду тонкую струйку. Запахло хвоей, легко и ненавязчиво, и Раймонд кивнул сам себе, этот аромат ему понравился.
Эрик закончил приготовление, снял с себя рубашку, чулки с туфлями и аккуратно сложил на скамью. Раймонд с интересом наблюдал за его действиями, и очень удивился, когда тот, зачем-то взял таз и принес его в комнату. Вернулся за полотенцем, кувшином и флакончиком с мылом. А потом сел у ног Ленского, стянул сапоги и снял провонявшие потом чулки. Не обращая внимания на иронично изогнутую бровь мужа, поставил его ступни в таз, чуть ополоснул и намылил. Осторожно, стараясь не поцарапать, он промыл ноги супруга, уделил внимание нежной коже между пальцами и, наконец, полил чистой водой из кувшина.
- И зачем ты это сделал?
- Вы же ехали всю ночь, супруг мой. Как с такими грязными ногами ложиться в ванну?
- А то, что я весь в поту и пыли, тебя не беспокоит?
- Нет, вы же смоете грязь с тела, перед тем как лечь в воду, - спокойно ответил Эрик.
Раймонд не нашел, что ответить. Несмотря на все свое воспитание, для него было нормальным сразу ложиться в воду и откисать там, перед собственно мытьем. Сейчас ему было интересно, что такое в понимании супруга – принять ванну. Оказалось все просто: Эрик помог раздеться, показал на низкое корыто, и, намылив губку, стал осторожно смывать с его тела грязь и пот. Попросил присесть и наклонить голову, чтобы промыть волосы. И только потом Раймонду было предложено перейти в ванну. И когда, успевший немного продрогнуть на свежем воздухе Ленский погрузился в почти обжигающую воду, у него невольно вырвался стон наслаждения. А юноша осторожно массировал кожу головы, и от его рук расходилось расслабляющее тепло. Раймонд не заметил, как чуть не задремал. Очнулся только от вопроса супруга, полежит он еще или будет выходить.
- Все, а то я усну прямо в воде.
Ленский тряхнул головой, смахивая остатки дремы и выходя из ванны, принял большое полотенце. Энергично растерся им, осушил волосы, поскреб задумчиво щетину на щеках, и решил оставить ее до вечера. А может и утром позовет слугу, чтобы побриться. И взял из рук супруга приготовленный халат.
Эрик уже заметил сквозь приоткрытую дверь приготовленный завтрак, и сейчас только ждал распоряжений, кому прикажет супруг прислуживать за столом. Видимо тот был приверженцем старых традиций, когда младшие мужья были чем-то вроде личного слуги: помогали одеваться, принимать ванну, подавали блюда и предоставляли свое тело по первому приказу. Собственно в таком ключе Эрика и воспитывали, отец требовал от матери того же самого. Херелу тоже нужно было от мужа только одно – безропотно отдаваться в любое время. Юноша покосился на достоинство своего супруга, оно впечатляло. Больше, чем у первого мужа, а уж если с ним соитие не вызывало ничего, кроме боли, то со вторым все будет гораздо хуже.
Расслабившийся после горячей ванны, Раймонд был приятно удивлен приготовленным завтраком. И сразу уселся за стол, пора было угодить и ворчащему желудку.
- Ты уже ел? – спросил он Эрика, заметив, что тот немного замялся.
- Нет, вы прибыли как раз перед завтраком.
- Тогда почему тут только один прибор?
- Разве вы не хотите, чтобы я прислуживал за столом?
- Нет, для этого есть слуги, - отрезал Раймонд, которому не нравилась эта традиция.
В самом-то деле, зачем заставлять мужа часами стоять за креслом старшего, пока идут длинные званые и не только обеды. Тогда как совместная трапеза может принести приятные моменты, например хорошую беседу или возможность узнать супруга ближе.
- И еще, прикажи подготовить комнату с большой кроватью. Я хочу, чтобы ты проводил ночи со мной. И завтраки пусть подают на двоих.
Эрик сжал вилку в руке, изо всех сил стараясь, чтобы она не дрожала. Это было катастрофой: если и днем и ночью он будет находиться при супруге, то на свои маленькие радости времени почти не останется.
- Как прикажете, супруг мой. Поставить кровать в эту комнату или в другую?
- На твое усмотрение. И если ты соберешься свить семейное гнездышко в тех кошмарных покоях, убери оттуда излишнюю роскошь. Я не люблю слишком пышных убранств. Да, и распорядись по поводу тех цепей на стене. Я не желаю их там видеть.
Это было странно, и вызывало вопрос, а как именно тогда супруг собирается его наказывать? О чем он и спросил, сдерживаясь, чтобы не дрожал голос.
- Наказывать? Поверь, если я посчитаю тебя виновным, цепи не понадобятся, - усмехнулся Раймонд.
И Эрику стало страшно от этой жуткой кривой улыбки. Кажется, скоро первый супруг будет вспоминаться с сожалением. Раймонд бросил на стол салфетку, поднялся и пошел к кровати, снимая на ходу халат. Откинул в сторону покрывало и, как был обнаженный, упал ничком на постель.
- Распорядись, чтобы моим легионерам выделили пищу. Лагерь они устроят без тебя. Все, я спать, жди меня через три часа, как раз к обеду.
Эрику не оставалось ничего другого, как отправиться выполнять все распоряжения супруга. Первым делом, он спросил о его солдатах, узнал, что их накормили и показали луг слева от ворот, где можно разбить лагерь. И только потом отправился с дворецким смотреть покои отца, чтобы уже к вечеру привести их в соответствии с требованиями мужа. Как бы он ни относился к навязанному браку, но чем меньше проступков, тем легче жить.
Автор: AntiMiau
Бета: vedma77788
Рейтинг: R
Пейринг: м/м
Жанр: слэш, романтика, hurt/comfort
Размер: миди
Статус: в процессе
Саммари: Трудно жить, когда ты мешаешь всем. Еще труднее, когда впереди нет надежды. Что делать, когда прежняя жизнь рухнула, а новая ничуть не лучшее старой? Закрыться от всех или рискнуть, поверив тому, чьим именем пугают детей?
Предупреждение: насилие.
главы 1 и 2 bibliotekaoriginalov.diary.ru/p195584510.htm
Глава 3Часть 3
Эрик покорно выслушал приказ своего короля, ничего не меняющий в его жизни. Ну, подумаешь, вместо одного мужа будет другой. Испугался он, когда услышал, что теперь это будет Королевский палач. Ведь если обычный принц обращался с Эриком как с ничтожной помехой, то чего ждать от вояки, у которого руки по локоть в крови? Юношу увели в покои во дворце, молчаливые спокойные слуги помогли ему привести себя в порядок, принесли обед и оставили одного на весь день. Эрик даже не противился, безропотно выполнял все распоряжения и просьбы, и мечтал лишь остаться один. А еще он не понимал, каким образом король собирается обойти тот факт, что Эрик уже имеет супруга.
Выяснилось это очень быстро. Наутро за ним пришли стражники и проводили на городскую площадь, в ложу королевских придворных. На эшафоте уже стоял палач в красной маске и колпаке, поигрывал мощными мускулами на обнаженной груди. Глаза слепил блеск меча, на который тот опирался, и Эрик сморгнул выступившие слезы. Покосился на своих соседей – разряженных кавалеров и дам – и постарался незаметно смахнуть их. Подумают еще, что он мятежников оплакивает. Хотя на самом деле, так и было: юноше даже своего жестокого мужа было жаль, а что уж говорить о тех юнцах, которых просто отправили с ним родители?
Народ на площади оживился, и вскоре из боковой улочки показалась повозка, на которой сидел Херел, за ней по одному, скованные одной цепью шли приговоренные. По мере их приближения крики становились громче, а однажды в Херела даже прилетел кусок грязи, впрочем, стражники быстро пресекли подобное, и путь мятежники завершили невредимыми. Они вообще не выглядели слишком уж измученными. Как говорили, король не приказывал пытать мятежников, решив показать людям, что, во-первых, не боится никаких незаконных претендентов на корону, а во-вторых, продемонстрировать широту своего милосердия.
Как раз об этом и шла в эту минуту речь в королевской ложе. Раймонд, закончив просматривать приговоры мятежникам, вернул пергамент королю и немного сварливо заметил:
- Правильно тебя папаша называл мягкосердечным. И тут казнишь по минимуму.
- Не вижу смысла рубить всем головы, - не обиделся на него Филипп. – Я помилую большинство и отдам их в твой легион. А ты уже сам посмотришь, кто на что способен.
- Ну, ты и прохвост! – воскликнул восхищенный изворотливостью брата Ленский.
– Опять моими руками весь жар загребаешь! Кстати, раз ты отдаешь этих титулованных юнцов мне, то и того мальчишку тоже отдай.
- Какого? – удивился король, действительно не помнивший никаких детей.
- Которого наш братец в последнюю ночь чуть не убил своей похотью, - ответил Раймонд.
- Ааааа… - вспомнил Филипп, - разве он уже выздоровел?
- Нет, но перевозить его можно.
- И зачем он тебе, с молодым-то мужем?
- Вот для него и возьму. Пусть Эрику прислуживает, заодно и научится чему-нибудь. Я с ним поговорил, для деревенского пастушка он слишком умный.
- Да, забирай, мне-то он зачем?
А тем временем повозка уже остановилась у эшафота, и стражники помогли подняться туда Херелу. Увидев палача и меч, тот стал биться и кричать, что все это не правда, и он не хочет умирать. По знаку короля ему заткнули рот, чтобы своими криками он не заглушал чтение приговора. Херел так выгибался на помосте, что двое стражников с трудом удерживали его на месте. Народ улюлюкал и смеялся над трусливым принцем, король поморщился, стыдясь сводного брата. Сразу вспомнилась вчерашняя встреча с ним, когда Филипп приказал привести брата в последней попытке примириться. Он даже готов был сохранить ему жизнь, отправив в дальний монастырь на северных островах. Но полные ненависти крики не оставили надежды, а когда Херел стал обвинять короля в узурпации власти при живом старшем брате рассердился даже Раймонд. Глядя в белые от злости глаза мятежника, он холодно отчеканил:
- Ты нарушил все клятвы, а теперь требуешь власти, считая, что старший? Нет, братец – ядовито выделил слово Раймонд, - это Я самый старший из вас. Но в отличие от тебя предан своему королю, потому что он рожден в законном браке.
И отвернулся от ошеломленного Херела, даже не подозревавшего о таком.
***
Глашатай закончил читать приговор и тряхнул длинным пергаментом, эффектно сворачивая его в трубку. Народ притих, ожидания долгого и жестокого зрелища не оправдались. Херела и других отличившихся мятежников безо всяких изысков приговорили к отсечению головы. Остальных лишили званий и титулов и отправили в отряд Раймонда Ленского, прозванного Королевский Палач. И выжившие мятежники теперь думали, а не легче ли было сегодня быстро умереть на потеху толпе, чем потом мучиться от тяжелого нрава командующего. Уж он-то скорой смерти не подарит.
Брыкающегося Херела с трудом подтащили к колоде, еле смогли натянуть повязку на глаза, и держали, отворачиваясь. Палач поднял меч, свистнул рассекаемый воздух, и визг обезумевшего от ужаса принца оборвался на самой высокой ноте.
- Ну, вот и все, - грустно сказал Филипп, провожая взглядом покатившуюся в корзину голову сводного брата.
- Это не твоя вина, - заметил Раймонд, которому как раз было Херела не очень-то и жаль, - он сам выбрал свою судьбу.
- Я все понимаю, но все равно жалею его. Так, ладно. Мертвые к мертвым, а нам пора думать о живых. Там в соседней ложе тебя жених дожидается. Бери его и пошли в собор, заключать брак.
- Идем,- кивнул Раймонд, - кто засвидетельствует с его стороны?
- Я, разумеется.
- Ну, да… - хмыкнул Ленский.
Главный собор столицы, находившийся тут же на площади, уже широко распахнул двери в ожидании Раймонда Ленского и его жениха. Народ понемногу расходился, обсуждая сравнительно мягкие приговоры, и как ни странно одобряя их. Даже самым привередливым с лихвой хватило представления, устроенного перед казнью Херелом. Вскоре на площади остались только мятежники. Они по-прежнему стояли скованные, под охраной и ждали, когда будет дана команда, отправиться в путь.
- Уедешь сегодня? – спросил Филипп брата.
- Нет, отправлю Эрика и этих, - кивнул на мятежников Раймонд, - а сам останусь дня на три: нужно кое-что доделать.
К собору как раз подъехала карета с гербом Ленского, и король, покосившись на нее, заметил, что герб надо будет поменять: после заключения брака, Раймонд становится принцем по титулу своего владения. Ленский только отмахнулся, успеет еще заняться такими мелочами.
Они еще постояли на ступенях собора, глядя на приближающегося к ним Эрика. Немного припухшие глаза говорили о том, что он плакал. Причину слез Раймонд решил не выяснять: первый муж уже мертв, а спорить с мертвецами за внимание супруга он не собирался. Любил Эрик его или нет, дело прошлое. Здесь и сейчас он принесет брачные клятвы другому мужчине, и начнет новую жизнь. Настоятель собора в полном облачении уже ожидал их, готовый совершить таинство брака. Эрика очень быстро провели между скамьями, поставили рядом с будущим мужем и еще быстрее свершили ритуал. Так что не успел он оглянуться, как оказался замужем второй раз.
«Ну вот, даже дня вдовцом не пробыл» - с иронией подумал Эрик, принимая на палец, вместо тяжелого прежнего, тонкое витое обручальное кольцо.
- Ты готов отправиться в дорогу немедленно?
Эрик вздрогнул от неожиданности и только спустя несколько мгновений понял, что обращаются к нему. Уже привычно он втянул голову в плечи, ожидая затрещины за запоздавший ответ, и пискнул:
- Да…
- Тебя сегодня кормили?
- Нет.
Раймонд хмыкнул, отправлять в дорогу голодного мальчишку – это не дело. Да и навязанных новоявленных солдат тоже надо покормить. С теми все решилось быстро – посланный в ближайшую пекарню слуга принес пару корзин с пышными лепешками, а второй из молочной лавки такую же корзину с обратом. Раймонд велел раздать каждому арестанту по две лепешки и бутылке молока, рассудив, что баловать мятежников ни к чему – пусть привыкают к суровой армейской жизни. Он всерьез собирался сделать их этого сброда хоть что-нибудь стоящее.
А вот супруга этим не накормишь, и он повел мальчишку в ближайший трактир.
Эрик шмыгнул за стол и прилежно сложил ладошки на коленях, привычно ожидая миски с кашей или рагу. Но перед ним шустрая служанка поставила тарелки с мясом, рыбой, жареными овощами, блюдо пирожков и горячий отвар горных трав. Юноша так наелся, что чуть не уснул за столом. Остатки пирожков, хороший кусок мяса и большую бутыль с молоком поставили к нему в карету. Эрик еще посидел, глядя в окно, но переживания сделали свое дело и вскоре он уснул, свернувшись клубком на сиденье.
***
Кэлмия Олис, уже не сын графа, а помилованный мятежник шел в строю таких же лишенных титулов, радуясь уже, что остался жив. Рядом звенел цепями Валент Хирт, тоже бывший сын барона, и тихонько бурчал себе под нос, что вот, папенька обещал спасти, а сам не сделал ничего. А теперь вместо того, чтобы как положено дворянину красоваться на лошади, они месят грязь. И что это все король виноват, не дал папеньке забрать его домой. Валент долго бы еще ворчал, если бы Кэл не оборвал это нытье.
- Благодари бога и короля, что жив! Государь своего сводного брата не пожалел, на эшафот отправил, а тебя бы никто и не защитил. Лежал бы сейчас в общей яме, и некому было бы ворчать. А Раймонд Ленский не жестокий вообще. У него напрасно не наказывают, и учит он солдат, как следует. Попасть в его личный легион большая удача. И карьеру у него можно сделать, главное не зевать и стараться.
- Уж ты-то постараешься, - ехидно заметил Валент, - ты лучше попкой покрути, да смазливой мордочкой своей помаячь, глядишь и продвинешься.
Кэл только сплюнул, что говорить с тем, кто не хочет видеть дальше своего носа. Пусть думают, что хотят, а он считает, что судьба дала им всем реальный шанс начать не просто новую жизнь, а еще и добиться славы, богатства, а может и титула. Он вспомнил о спасенном им мальчишке–пастушке и, осторожно расспросив охрану, выяснил, что тот жив и даже выздоравливает. И самое главное, к мятежникам не приписали, посчитали жертвой, так что, быть может, хоть у него все сладится.
Кэл посмотрел на удалявшуюся впереди карету, там, как все уже знали, везли домой юного Эрика, наследника провинции Шамор, умудрившегося буквально от эшафота с казненным первым мужем пойти в собор и получить вторым Королевского палача. Все знали, как обращался Херел с младшим, и многие жалели, что, не успев отдохнуть от жестокости одного, мальчишка тут же получил другого, не менее жестокого. А все потому, что слишком важен для королевства замок Шамор – очень многие хотели бы получить его и всю провинцию в свою собственность.
Пресловутый лакомый кусок появился к вечеру шестого дня. Молодого хозяина встречали во дворе все слуги. Они уже успели оценить богатую карету, герб на дверце, дисциплину сопровождающих солдат и звенящих цепями арестантов.
Марта, невысокая худощавая экономка стояла рядом с дворецким, представительным мужчиной средних лет, и изо всех сил старалась скрыть радость от возвращения Эрика домой. И самое главное, что очень быстро поняли все домочадцы: у замка Шамор снова сменился хозяин. К добру или к худу – время покажет. Как подозревали слуги, хуже принца Херела найти трудно.
Эрик распорядился разместить в левой башне солдат, подготовить место для арестантов в казармах: их нужно было запереть, находились помещения достаточно далеко, рядом даже были купальни. И только когда все распоряжения были выполнены, юноша ушел к себе. Он ни разу не ночевал в супружеской спальне, предпочитая прятаться в свою небольшую комнату, где проводил большую часть своей жизни. И после ужина сидел в небольшом кресле, закутавшись в плед: в комнате всегда было холодно, топить здесь разрешали только в сильные морозы. Но Эрику было все равно, главное, что здесь никого, кроме него не было.
Глава 4Часть 4
Когда супруг не поехал сразу после свадьбы вместе с Эриком, юноша решил, что хоть несколько дней, но у него есть до того, как все начнется сначала. Но Раймонд Ленский, теперь уже принц по праву владения, появился в замке Шамор на второй день после самого Эрика.
Крупный отряд, возглавляемый рыцарем в легких доспехах, приблизился к воротам замка ранним утром. Основная часть осталась снаружи, а небольшая группа направилась во внутренний двор. Знак, изображенный на вымпелах и щитах, был знаком каждому жителю королевства: в Шамор вошла личная гвардия Королевского Палача - Золотой Легион. Этого вздыбленного леопарда на алом фоне проклинали и благословляли, ненавидели и восхищались. Раймонд уже привык к шепоткам за своей спиной, но впервые он встретил плотно сжатые губы на суровом лице пожилой экономки.
- Что угодно милостивому господину? – и голос у женщины был неприятным, и глаза смотрели неприязненно.
- Я новый принц и наместник Шамора по праву владения, Раймонд Ленский. Вчера сюда должен был вернуться мой супруг. Где он, и почему не встречает меня?
- Простите, младший принц Эрик не сказал, что вступил во второй брак. Судя по всему его первый муж не пережил авантюру с мятежом?
Раймонд сдержал улыбку: судя по отзыву, его непутевого братца здесь недолюбливали. И тут он был прав, не знал только степени неприязни к Херелу обитателей замка.
- Прошу прощения, супруг мой, я не знал о вашем приезде.
На крыльце появился Эрик, и чуть щурясь от яркого солнца, стал спускаться по лестнице. Бледное лицо, испуганный взгляд вместе с нарочито спокойным видом, неожиданно вызвал раздражение у Раймонда. И дело было не в самом юноше, а в поведении всех обитателей замка. Нового хозяина встретили настолько настороженно, с толикой неприязни, что становилось неуютно от их взглядов. Ленский решил пока не заострять на этом внимание, но постараться переломить отношение в свою пользу. Или хотя бы вызвать приязнь. Чего тут было больше – уважения к принцу Херелу или любви к юному наследнику замка, нужно было выяснить, и как можно быстрее.
- Теперь знаешь, - холодно произнес Раймонд, - я могу войти в свой дом, или ты так и будешь держать меня на пороге?
Эрик вспыхнул, понимая, насколько сильно оплошал перед супругом, поклонился и пригласил его пройти. По пути он коротко приказал экономке через полчаса собрать в холле слуг, а сам проводил Раймонда в покои, где когда-то жил отец, а потом первый муж. Эрик не любил туда приходить, ничего хорошего в этом не было. Для него, по крайней мере. Обычно, приказ явиться туда передавал доверенный слуга. Эрик приходил, покорно выслушивал о своей мнимой или действительной вине, а потом получал наказание. С мужем оно заканчивалось еще и привычной позой – носом в постель. Тяжелые багровые шторы с позолоченными кистями, массивная мебель, сладковатый запах ароматических масел, вонь от шкур, устилающих пол. Эрик ненавидел эту комнату. И когда распахнул двери и пропустил супруга внутрь, покосился на него, как отнесется к излишней роскоши покоев. Ленский поджал губы, неодобрительно оглядывая пошлое, на его взгляд, убранство. Привыкший сначала к простоте родного дома, а потом к изяществу королевского дворца, он больше всего ценил комфорт. Особенно если учесть долгое время, проведенное в походных условиях.
- Это для меня? – холодно спросил он юношу.
- Да, супруг мой.
Раймонд прошелся, рассматривая убранство, и остановился у стены со странным приспособлением, совершенно не подходящим для этой комнаты. Выглядело это сомнительное украшение как пара цепей с тонкими ремнями на концах.
- А это что? – непроизвольно вырвалось у Ленского.
- Это для меня, - бесцветным голосом ответил Эрик.
- Зачем? – Раймонд, до которого дошло, что же это такое, с таким удивлением посмотрел на мужа, что тот просто пожал плечами.
- Мой отец, а потом первый супруг считали, что меня стоит регулярно наказывать.
- Была причина?
Эрик отвернулся, кому это интересно? Ведь тут главное не вина, а желание. А его и у отца, и у мужа было хоть отбавляй.
- Другие покои есть?
- Это самые лучшие, - ровно ответил Эрик.
- Я не спрашиваю, какие они, - вспылил Раймонд, - эти мне не нравятся.
- Хорошо.
Эрик вышел из комнаты и пошел дальше по коридору, открывая двери одну за другой, и говоря:
- Это покои моей матери, старшего брата, гостевая комната, еще одна, и эта тоже.
В третью по счету гостевую комнату Раймонд и вошел. Предыдущие, обставленные в стиле хозяйской, ему не понравились.
- Я остановлюсь здесь. Потрудись распорядиться, чтобы сюда принесли мои вещи, пока там не поменяют убранство.
Юноша кивнул, отдал распоряжение слуге и снова замер, ожидая дальнейших приказаний. Он смотрел, как супруг снял плащ и перевязь с мечом, положил на стол шлем. А потом вдруг повернулся к нему и с раздражением сказал:
- Ну, раз ты еще здесь, помоги мне снять доспехи. И здесь есть ванная?
- Да, при каждой гостевой комнате есть туалетная комната. Там ванная, уборная и все, чтобы привести себя в порядок.
Отвечая, Эрик аккуратно распускал шнуровку на легких доспехах. Они состояли из отдельных сегментов, без позолоты и вычурных узоров смотревшихся скромно, почти по-солдатски. Острые шипы на плечах вообще выглядели сомнительным украшением. Эрик знал, что сейчас многие переходят на такие сегментные доспехи: более легкие, не такие дорогие и вполне действующие. И украшают их чеканкой, позолотой, кое-кто даже драгоценные камнями на парадную броню прикрепляет. Особенно часто такое можно было встретить в столице королевства у придворных модников. После принца Херела остались роскошные со вставками из золотых пластин - лежали сейчас в кладовой. Эрик подумал, что владельца уже нет, а драгоценная броня все еще есть. Но эти доспехи не служили праздным украшением, а царапины и потертости говорили о том, что их владелец не носил их просто так. Юноша снял их, положил на табурет и вопросительно глянул на старшего.
- Хорошо, прикажи приготовить для меня ванну, я люблю горячую.
- Конечно, супруг мой. Позвать слугу, чтобы он помог вам помыться?
- Зачем? Теперь это твоя обязанность.
- Как прикажете, - опустил ресницы Эрик.
Он действительно не удивился, получив такое распоряжение: мать тоже помогала отцу принимать ванну. А вот принц Херел не отличался особой чистоплотностью, предпочитая быстро смывать пот под струей воды.
Раймонд уселся в кресло, вытянув ноги – после почти пятнадцати часов проведенных в седле, он больше всего хотел помыться и отдохнуть. Он наблюдал, как негромко отдает распоряжения его юный супруг, как расторопно действуют слуги, готовя горячую ванну. Вот Эрик проверил воду, велел добавить кипятка и, оглянувшись на мужа, спросил, какой запах мыла он предпочитает. Ленский пожал плечами, ответив, что ему все равно и пусть муж выберет сам, на свой вкус. Эрик внимательно глянул на него, взял флакончик с жидким мылом и налил в воду тонкую струйку. Запахло хвоей, легко и ненавязчиво, и Раймонд кивнул сам себе, этот аромат ему понравился.
Эрик закончил приготовление, снял с себя рубашку, чулки с туфлями и аккуратно сложил на скамью. Раймонд с интересом наблюдал за его действиями, и очень удивился, когда тот, зачем-то взял таз и принес его в комнату. Вернулся за полотенцем, кувшином и флакончиком с мылом. А потом сел у ног Ленского, стянул сапоги и снял провонявшие потом чулки. Не обращая внимания на иронично изогнутую бровь мужа, поставил его ступни в таз, чуть ополоснул и намылил. Осторожно, стараясь не поцарапать, он промыл ноги супруга, уделил внимание нежной коже между пальцами и, наконец, полил чистой водой из кувшина.
- И зачем ты это сделал?
- Вы же ехали всю ночь, супруг мой. Как с такими грязными ногами ложиться в ванну?
- А то, что я весь в поту и пыли, тебя не беспокоит?
- Нет, вы же смоете грязь с тела, перед тем как лечь в воду, - спокойно ответил Эрик.
Раймонд не нашел, что ответить. Несмотря на все свое воспитание, для него было нормальным сразу ложиться в воду и откисать там, перед собственно мытьем. Сейчас ему было интересно, что такое в понимании супруга – принять ванну. Оказалось все просто: Эрик помог раздеться, показал на низкое корыто, и, намылив губку, стал осторожно смывать с его тела грязь и пот. Попросил присесть и наклонить голову, чтобы промыть волосы. И только потом Раймонду было предложено перейти в ванну. И когда, успевший немного продрогнуть на свежем воздухе Ленский погрузился в почти обжигающую воду, у него невольно вырвался стон наслаждения. А юноша осторожно массировал кожу головы, и от его рук расходилось расслабляющее тепло. Раймонд не заметил, как чуть не задремал. Очнулся только от вопроса супруга, полежит он еще или будет выходить.
- Все, а то я усну прямо в воде.
Ленский тряхнул головой, смахивая остатки дремы и выходя из ванны, принял большое полотенце. Энергично растерся им, осушил волосы, поскреб задумчиво щетину на щеках, и решил оставить ее до вечера. А может и утром позовет слугу, чтобы побриться. И взял из рук супруга приготовленный халат.
Эрик уже заметил сквозь приоткрытую дверь приготовленный завтрак, и сейчас только ждал распоряжений, кому прикажет супруг прислуживать за столом. Видимо тот был приверженцем старых традиций, когда младшие мужья были чем-то вроде личного слуги: помогали одеваться, принимать ванну, подавали блюда и предоставляли свое тело по первому приказу. Собственно в таком ключе Эрика и воспитывали, отец требовал от матери того же самого. Херелу тоже нужно было от мужа только одно – безропотно отдаваться в любое время. Юноша покосился на достоинство своего супруга, оно впечатляло. Больше, чем у первого мужа, а уж если с ним соитие не вызывало ничего, кроме боли, то со вторым все будет гораздо хуже.
Расслабившийся после горячей ванны, Раймонд был приятно удивлен приготовленным завтраком. И сразу уселся за стол, пора было угодить и ворчащему желудку.
- Ты уже ел? – спросил он Эрика, заметив, что тот немного замялся.
- Нет, вы прибыли как раз перед завтраком.
- Тогда почему тут только один прибор?
- Разве вы не хотите, чтобы я прислуживал за столом?
- Нет, для этого есть слуги, - отрезал Раймонд, которому не нравилась эта традиция.
В самом-то деле, зачем заставлять мужа часами стоять за креслом старшего, пока идут длинные званые и не только обеды. Тогда как совместная трапеза может принести приятные моменты, например хорошую беседу или возможность узнать супруга ближе.
- И еще, прикажи подготовить комнату с большой кроватью. Я хочу, чтобы ты проводил ночи со мной. И завтраки пусть подают на двоих.
Эрик сжал вилку в руке, изо всех сил стараясь, чтобы она не дрожала. Это было катастрофой: если и днем и ночью он будет находиться при супруге, то на свои маленькие радости времени почти не останется.
- Как прикажете, супруг мой. Поставить кровать в эту комнату или в другую?
- На твое усмотрение. И если ты соберешься свить семейное гнездышко в тех кошмарных покоях, убери оттуда излишнюю роскошь. Я не люблю слишком пышных убранств. Да, и распорядись по поводу тех цепей на стене. Я не желаю их там видеть.
Это было странно, и вызывало вопрос, а как именно тогда супруг собирается его наказывать? О чем он и спросил, сдерживаясь, чтобы не дрожал голос.
- Наказывать? Поверь, если я посчитаю тебя виновным, цепи не понадобятся, - усмехнулся Раймонд.
И Эрику стало страшно от этой жуткой кривой улыбки. Кажется, скоро первый супруг будет вспоминаться с сожалением. Раймонд бросил на стол салфетку, поднялся и пошел к кровати, снимая на ходу халат. Откинул в сторону покрывало и, как был обнаженный, упал ничком на постель.
- Распорядись, чтобы моим легионерам выделили пищу. Лагерь они устроят без тебя. Все, я спать, жди меня через три часа, как раз к обеду.
Эрику не оставалось ничего другого, как отправиться выполнять все распоряжения супруга. Первым делом, он спросил о его солдатах, узнал, что их накормили и показали луг слева от ворот, где можно разбить лагерь. И только потом отправился с дворецким смотреть покои отца, чтобы уже к вечеру привести их в соответствии с требованиями мужа. Как бы он ни относился к навязанному браку, но чем меньше проступков, тем легче жить.
@темы: В процессе, Флафф, Миди, R, Слэш
-
-
30.03.2014 в 22:14Вообще, текст прекрасен. Признаться, начало не слишком понравилось, я думала, чтовсе эти "растерзанные анусы" и прочее будут следовать дальше по ходу рассказа, но нет. Автор, вот вы так специально отсеиваете ненужных читателей, чтобы все остальные на стенку лезли в ожидании новой главы?