"И ежу ясно, раз меня нет здесь, значит, я где - то ещё." (с)
Название: "Иначе быть не может"
Автор: sweet_sugar
Категория: Ориджинал
Персонажи: Мартин/Эндрю Финнимор
Жанр: Драма, POV
Рейтинг: R
Предупреждение: Твинцест
Статус: закончен
Саммари: Возможно любить собственного брата больше, чем брата? - Такого просто не бывает...
Автор: sweet_sugar
Категория: Ориджинал
Персонажи: Мартин/Эндрю Финнимор
Жанр: Драма, POV
Рейтинг: R
Предупреждение: Твинцест
Статус: закончен
Саммари: Возможно любить собственного брата больше, чем брата? - Такого просто не бывает...
Комментарий автора: Картинки к рассказу можно посмотреть в дневнике.
читать дальше
- Не припоминаю, чтобы видел тебя таким сосредоточенным на чем-то кроме компьютерных игр. Что читаешь?
Я сидел на диване в нашей общей гостиной с книгой в руках, когда брат вернулся с очередной вечеринки по случаю окончания колледжа. Завтра должен состояться Бал. Представляю, сколько пробок будет на дорогах. А сколько аварий. Да, прощание – дело серьезное. И те, кому сегодня не хватило места в пабах, решили завалиться к нам домой. Нет, я ничего не имею против, они отличные товарищи (и пьют они отлично), но то, что их потом не выпроводить – это факт. Некоторые умудряются заснуть ни только там, где сидят, но и в других возможных местах: на кухне, в гостиной, на полу в коридоре, в ванной. Было бы самоубийством оставить всё, как есть. А приспичит ночью воды попить, забудешь, что они все здесь и будешь прорываться по говорящим головам, как солдат на поле боя. Мне вполне хватило того случая, когда в кромешной тьме я чуть не наступил на нашего пса. Он так зловеще на меня смотрел.
Я разрешил себе пить только в день церемонии, то есть завтра. Не до состояния поросенка, конечно (с этим давно пора завязать), а немного в честь праздника. В этот раз брат будет за рулем – мне можно оттянуться. Он так любезно согласился всех нас подвести, что невозможно было отказаться. Под «всеми нами» я имею в виду себя, брата, Алисию – его девушку и Кейт – мою девушку.
Официально мы не были парой (если только сама Кейт так не считала), скорее мне просто больше не с кем было идти. А я ей, кажется, очень нравлюсь, раз она все время расспрашивает про мой любимый цвет и говорит, что мне понравится. Здесь может быть два варианта: либо это будет синее платье в тон моего костюма, либо нижнее белье, что ещё страшнее.
Кейт была пышногрудой блондинкой, на фут ниже меня. Она перевелась к нам из Корнуолла на 2 году обучения и сразу же положила на меня глаз, так как я был самым высоким в своей группе. При поступлении баллы распределились так, что мы с братом оказались на одном факультете, но в разных группах. Без него было скучновато. Впоследствии мы с Кейт сдружились, стали проводить вместе время, часто ходили в паб выпить (тогда-то я и начал наблюдать за поведением девушек, где сомнения по поводу моего к ним интереса развеивались неоднократно). Причем я напивался так, что только на утро до меня доходила вся суть произошедшего.
Я показал брату обложку книги.
- «Гарри Поттер и Узник Азкабана». Смотри, чтоб дементоры за тобой ночью не пришли.
- Ты её тоже читал? – Я поднял взгляд на Мартина.
- Прочел все семь ещё на 1 курсе.
- Их 7? Фига себе. – Мое удивление можно было «вынуть» и «засунуть» в мешок с подарками. – Круто! У тебя был любимый герой?
- Да.
- Черт, я от них тоже в восторге. А ещё меня радует Пивз. Всегда хотел сделать что-то в их духе.
- А с чего ты взял, что мне нравятся именно близнецы Уизли?
- Как будто тебе ничего подобного не хотелось. Да они - воплощение наших с тобой скрытых желаний.
- Только не вздумай ничего взрывать ночью. Не хочу проснуться утром без крыши над головой. – Мягко улыбнулся брат и сел рядом со мной на диван.
- Не боись, братишка, натискаешься ты со своей Алисией. – Я улыбнулся в ответ и опять уткнулся в книгу.
- Я ни это имел в виду. – Брат включил телевизор.
- Конечно-конечно. Слушай, эта игра – квиддич просто потрясающа. Жаль, такой не существует, я бы сыграл в неё разок – другой. – Я посмотрел на Мартина.
Кажется, моя последняя реплика ушла в пустоту – он сидел неподвижно, было видно только зрачки, внимательно следящие за происходящим на экране. Не нужно было платить сыщику, чтобы он разгадал эту загадку – по спортивному каналу транслировался очередной матч с командой Астон Вилла. На всё время трансляции его словно «вымывало» из реальности. Наверное, когда играет «Бирмингем», меня вымывает также. Я аккуратно ткнул брата локтем в ребро, отчего Мартин издал вопль отчаяния (проигрывают, видимо) и откинулся на спинку дивана. Значит, живой.
- Пойду, почитаю в комнате. – Думаю, это тоже было пронесено мимо ушей. – Не сиди долго, завтра рано вставать. – Выкрикнул я, закрывая за собой дверь.
- Да-а-а!
Мне кажется, или кто-то зовет меня по имени? Сон не отпускает, меняя краски с однообразных черно-белых на качественные цветные.
Мне снилось, что я учусь в Хогвартсе, как один из близнецов Уизли, которого зовут Фредом. Но я бы не сказал, что находился там именно для того, чтобы получать знания. (Это напоминает мне мою недавно закончившую учебу). Мы с братом (он в лице Джорджа, другого близнеца, тоже был в моем сне. Обалдеть!) являемся там самыми отъявленными хулиганами. И, признаться, странно наблюдать за тем, как здесь мы двое все делаем одинаково, почти синхронно… А в реальной жизни мы придерживаемся теории, что близнецы – не одно целое и могут существовать по отдельности. Частично, правда.
Не помню, как оказался заперт в нашей с Джорджем комнате, знаю только, что мне его чертовски не хватало. Было невыносимо одиноко в этой бездне тишины. Кричать не было смысла - почему-то я знал, что больше его не увижу. Мне стало так страшно.
Вдруг я почувствовал, что кто-то легонько трясет меня за плечи и шепчет мое имя. Догадываюсь, кто это может быть. Я нехотя приоткрыл один глаз.
- Эндрю, вставай, а то мы опоздаем.
- Мне приснился кошмар.
- Говорил тебе вчера быть аккуратнее с дементорами. – Брат подошел к зеркалу моего шкафа. Он уже застегнул рубашку и теперь намеревался завязать галстук. – И что тебе снилось?
- Ты.
- Значит, я – твой ночной кошмар? – Брат обиженно посмотрел на меня.
- Нет, мне снилось, что тебя больше нет рядом.
- А куда я мог деться?
- Не знаю. – Тихо произнес я, обхватывая руками колени.
Мартин подошел к кровати и посмотрел в мое лицо.
- Я здесь и всегда буду. Вставай, завтрак на столе.
***
Мой первый рабочий день. Пару дней назад я звонил в одно туристическое агентство по поводу вакансии. Девушка сказала, что мне необходимо пройти собеседование, вместо привычного заполнения анкеты, дабы оценить ещё и мои внешние данные. Всё прошло успешней, чем я думал.
С девушкой-секретарем мы поднялись этажом вверх, где я очутился в просторном коридоре с несколькими дверьми. Меня проводили в комнату слева. Она представляла собой небольшое помещение с громадным окном и каким-то жутким растением в углу. Также я увидел стол, телефон, карту (это, наверное, чтобы правильно указывать точки, когда расплачиваешься с клиентами) и рекламу самого агентства.
Честно говоря, не думал, что такая работа будет безумно утомлять. Мне нужно быть милым и улыбаться каждому, кто зайдет. Уговаривать, настаивать, оставаясь при этом приветливым. Ещё никогда в жизни мне не приходилось постольку улыбаться. Это так напрягает. И как только Мартин от этого не устает? Куда бы мы не пошли вместе, он то и дело всем жмет руки и «раздаривает радость». А мне всегда казалось, это что-то интимное что ли. Я думал, он только со мной так мил. Вот идиот.
Я не мог дождаться окончания этого длинного сегодняшнего дня. Желудок сливался с позвоночником, давно переварив три пустые чашки кофе, давя на голову, в которой даже мозги не подавали сигнал. Ссохлись, наверное. За час до закрытия позвонила Кейт и сказала, что хочет встретиться со мной после работы и сходить в паб. Ни одной блестящей идеи. Я пообещал заехать за ней около 5.
Свежий воздух и пинта хорошего пива развеяли меня настолько, что я, наверное, мог бы свернуть горы, но с пустым желудком мне это вряд ли удастся.
Всё то время, пока мы сидели в клубе, Кейт не замолкала, говоря о своих удачах на работе и в автошколе. Я слушал, пытаясь придти в себя после первого трудового дня, размышлял над тем, сколько вообще смогу продержаться на этом месте. Мысль о каждодневных улыбках сводила меня с ума. Я тяжело вздохнул, сделал последний глоток и предложил Кейт подвести её до дома, так как сам изнывал от желания там оказаться.
Как истинный джентльмен, я довел девушку до дверей и пожелал доброй ночи. Но не успел я и шагу ступить, как она вдруг схватила меня за рукав и, развернув к себе лицом, впилась в губы поцелуем. Хорошо, я был пьян, когда мы встречались в колледже, и мало помню из того, что между нами происходило. Мне казалось, девушки умеют целоваться. Видимо, это ни тот случай. Даже не знаю на что это похоже. (Ничего хуже со мной пока ещё не случалось) Я боялся задохнуться. Кейт обвила мою шею так сильно и прижалась так тесно, что мне казалось, воздух вот-вот перестанет поступать внутрь. Я оторвал её от себя, отговариваясь тем, что мне правда пора и если сейчас же не окажусь дома, брату придется ночевать на улице, потому что свои ключи он, как всегда, оставил на тумбочке в коридоре. Я улыбнулся, молясь, чтобы это сработало. И действительно – через минуту она успокоилась и мы распрощались.
Машина брата уже давно стояла на положенном ей месте. Я припарковал свою рядом и направился в дом. Кажется, сегодня на каждом шагу меня подстерегают сюрпризы. Черт бы их побрал.
Когда я открыл входную дверь, первое, что бросилось в глаза, это темный коридор и мило целующаяся пара посередине. Я замер, не решаясь зайти или выйти. Не знаю, с каким ритмом работало сердце, но оно колотилось так, что эхо отдавало в ушах. Я вдруг вспомнил сегодняшние улыбки, расставание с Кейт и работу – всё, что свело меня с ума за один день. Теперь ещё и это. Неприятный комок, поднимаясь откуда-то снизу, больно встал поперек горла. Ладони тут же стали холодными, а щеки – горячими. И боль где-то в груди пекла, грозясь сделать дырку.
Я не понял, это что, ревность? Я что, ревную девушку брата к собственному брату? Невероятно.
Я силой захлопнул дверь, обращая на себя внимание. Пара недоуменно посмотрела в мою сторону, поздоровалась и сообщила радостную новость: Алисия останется у нас на ночь (конечно, ей просто одной дома скучно).
Алисия, блондинка с умеренными формами, была на два фута ниже брата и на один год его младше. Они познакомились в колледже, когда 1 и 2 курсы организовали вечеринку по случаю благотворительности. Девушка тогда только поступила учиться. Длинный нос и вытянутый подбородок придавали её лицу какие-то мужские черты. Мне не часто приходилось её видеть и раньше (до этого они с братом встречались только в пабах), но, кажется, она была симпатична Мартину.
Всю ночь я провалялся без сна, пытаясь понять, что же произошло в коридоре. Я всегда подозревал, что к женщинам меня особо не тянет (сегодня в этом ещё раз пришлось убедиться), но то что поистине настоящее чувство ревности я буду испытывать к брату – просто не укладывалось в голове, не вязалось с действительностью, не было правдой! Или всё-таки было? Если раньше сомнения у меня вызывала только Кейт, то теперь ещё и Алисия. Она отнимает у меня брата. Почему она вообще с ним? Сейчас.
Я не смогу признаться. Никогда. Мартин не должен ничего знать. Он отвернется от меня, возненавидит, и я потеряю его навсегда. И мой сон сбудется.
Я зажмурился так, что появились белые точки.
Мой второй рабочий день не продлился и до половины, как я был уволен за оскорбление клиента. Проблемы дома (скорее личного характера) и мерзкий тон одного старикашки, который хотел, чуть ли не бесплатно, отправится путешествовать по Южной Америке, окончательно выбили меня из колеи. Я сорвался, слабо представляя себе где нахожусь. И так, улыбнувшись напоследок, я вернулся домой безработным.
Зря я надеялся, что все сюрпризы закончились вчера. По-моему, они даже и не думали. Алисия всё ещё была здесь - её сумочка и туфли в прихожей. Тихо ругнувшись, я прошел в кухню.
Утром, перед уходом на работу, я смог засунуть в себя только кусок тоста и кофе. Хотелось побыстрее убраться из дома, чтобы ненароком не нарваться на виновника своих внутренних изменений. Его внезапное появление могло еще больше усугубить мое итак скверное состояние.
Нужно было немедленно снять напряжение. Из возможных способов, мне известны два: поесть и напиться. И я остановлюсь на первом, потому, что второй, увы, закончился на прошлой неделе. Не хотелось особо заморачиваться (да и настроения особого тоже не было), и я решил сделать себе яичницу с беконом. Она прожарилась только с одной стороны, когда в кухню вдруг вошел брат, отвлекая меня уже от какого-то занятия.
- Эндрю, ты не знаешь, где у нас лежит запасная зубная щетка? Моей пришлось пожертвовать.
Я повернулся. Воплощение последнего из моих кошмаров явилось точно по расписанию – передо мной стоял брат в одном полотенце, обернутом вокруг бедер. Я прошелся взглядом по поджарому животу и чуть мускулистым, от постоянной игры в гольф, рукам, прежде, чем поймал себя на мысли, что Мартин всё ещё ждет моего ответа на своей вопрос. Я кивнул, смотря на прямой, но неудачно поврежденный в детстве, нос. Вот она – реальность. Но обнаженный торс брата никак с ней не вязался. Я вдруг почувствовал себя яичницей с беконом, приготовлением которой занимался пару минут назад.
С каких это пор я стал так заглядываться на собственного брата? – С самого рождения. Я всегда на него смотрю.
Но что могло измениться с прошлого лета, когда мы вчетвером ездили отдыхать в Норвик, где я видел его в плавках n-количество раз? Половое созревание меня давно миновало, с Кейт хоть и не получаешь удовольствия, зато есть с кем «разделить природу». Господи, не верится, что я – гей – извращенец, у которого стоит на брата-близнеца.
- Да-а, - задохнувшись, произнес я и повернулся к своему обеду, который был уже невозможно испорчен. – В шкафчике над ванной.
- Спасибо. – Улыбнулся брат и вышел из кухни, шлепая по паркету босыми ногами.
Надеюсь, он не заметил.
Кажется, у нас проблема. Я влюбился.
***
- Предлагаем вашему вниманию новое усовершенствованное средство по борьбе с вредителями… - Интересно, кроме меня и пожилых женщин это ещё кто-нибудь смотрит? Надо бы выйти на улицу, вдохнуть свежего воздуха, пока я не начал смотреть дамские сериалы. Скорей бы выходные – так хочется поиграть в гольф.
В коридоре послышался звук закрываемой двери. Я оторвался от экрана телевизора и, в ожидании, уставился на дверной косяк. 22.50. С каждым разом он приходит с работы всё позже. Закинув пиджак на плечо, и, махнув мне рукой в знак приветствия, брат прошел сначала в ванную, а затем и в свою комнату.
Он выглядел каким-то разбитым. Надеюсь, он не заболел. Я проследовал его маршрутом, обнаружив в ванной ни только наскоро сорванный галстук, но и ключи от машины на куче грязного белья. Опять что-то случилось на работе.
Последние пару дней я не обременяю себя стуком в дверь. Брат даже не потрудился снять рубашку и брюки, так и уволившись на кровать в рабочей одежде. Одна рука его покоилась на крышке ноутбука – другая закрывала глаза.
Я застыл на пороге, всё ещё не решаясь войти.
- Ты в порядке?
- Да. Наверное.
- А если на самом деле? – Я прошел в комнату, усаживаясь в мягкое кресло, на спинку которого был небрежно накинут пиджак. – Что случилось?
- Утром сорвались важные переговоры, испортил несколько ценных бумаг и поругался с Алисией в пабе. А как прошел твой день? – Произнес брат на одном дыхании, не меняя положения.
- Ну, немного лучше, чем у тебя. Играл в новую игрушку, что ты купил на прошлой неделе. Клевая штука, кстати.
- Мне так и сказали в магазине... – Брат положил ногу на ногу.
- Смотрел телек. Вернее рекламу кофе и средств от вредителей в перерывах. Говорят, у этого нового сорта обалденный вкус. Надо будет завтра сходить в магазин, заодно купить молока. А из-за чего вы с Алисией поссорились? – Наверное, опять объявила о своем очередном учебном достижении в колледже, а он, уставший после трудового дня, воспринял эту новость с угрюмым видом.
- Я рассказал ей, что произошло на работе. Она как-то неохотно слушала, попивая эль, а потом ни с того ни с сего захотела поговорить о тебе.
- Правда? – Казалось, сердце качает кровь слишком быстро. Она, то и дело, сделав круг, возвращалась к лицу. – И о чем конкретно вы говорили?
- Так, ни о чем. – Брат резко поднялся с кровати и направился к выходу. – Пойду выпью чай.
Зная это его состояние, я не решился затевать расспрос об их милой беседе, причиной которой являлся, но это «ни о чем» получилось очень даже, если он такой потерянный.
***
Я, как обычно, проснулся на два часа раньше того времени, когда брат собирался на работу. Кто-то же должен оплачивать кабельное, пока один временно безработный. Бегать не хотелось, но не выгулить собаку было бы несправедливо. Выпив почти залпом кружку горячего кофе, я отправился на прогулку.
Утренняя прохлада холодила кожу, забираясь под одежду, заставляя наконец проснуться. Я не знал о чем думать: о звонке с нового места работы, о грядущем дне (всё-таки хорошо, что мне не приходится видеть Мартина чаще, чем хотелось бы) или о своей до боли неправильной натуре. А как было бы просто ввести в окошко поиска фразу: «Как признаться девушке?» Но запрашивать интернет о том, как открыться собственному брату (близнецу, к тому же) выглядело бы слишком уж извращенно. Да, именно это он и выдал бы: «Лечись, псих!» Я улыбнулся этой мысли и, посмотрев на часы, решил, что пора бы возвращаться. Как-никак, а больше часа прошло.
Я стянул кроссовки и отправился в кухню готовить завтрак.
По дороге в ванную худая и ещё совсем сонная фигура брата в пижаме остановилась в дверях, чтобы пожелать мне доброго утра. Я, перестав на время жевать тост, обернулся и поднял свою кружку в знак приветствия. Если сейчас же не сделаю глоток этого бодрящего, как утверждает реклама, напитка, ляпну что-нибудь невразумительное и очень неправильное. По статусу.
Я почти допивал вторую чашку, когда в кухню вошел брат, свежий и гладко выбритый, в серых брюках и кардигане. Я налил себе ещё кофе.
- Как там насчет того места в магазине, что тебе предложили на прошлой неделе?
- Пока ничего. Должны позвонить в среду.
- Чтож, будем надеяться, всё получится. – Улыбнулся брат, накалывая на вилку листья салата. По-моему, эта улыбка сейчас была очень похожа на ту, которой он обычно сражает дам на повал. Всё бы хорошо, да только я каждое утро просыпаюсь с щетиной. И это, как не странно, не единственное… Но вот когда он так говорит, это заставляет меня думать, что я какой-то немощный и вынужден находиться на его содержании, а не то, чтобы у нас был общий доход.
Пусть я ни так общителен с людьми, как брат, но не иметь же нам одни и те же качества.
Я смотрел на Мартина, теперь поглощающего возбудитель центральной нервной системы. Чуть изогнутая форма губ, которую я вижу с рождения ежесекундно, вытянутая шея с парочкой родинок на правой стороне, тонкие длинные пальцы, хаотично скользящие по клавишам ноутбука, завораживают с каждым разом всё больше. Сердце бухнуло в груди – всё, пора завязывать с этим чертовым зарядом бодрости.
Я наблюдал за будничными действиями брата, как будто видел его впервые в жизни.
– Так, мне нужно бежать. Иначе я опоздаю. – Вырывая меня из раздумий, вдруг обратился (скорее к себе, чем ко мне) Мартин, выходя из-за стола. Я кивнул, относя посуду в раковину.
– Мои ключи от машины... – Донеслось из коридора минутой позже. – Где мои ключи? Куда я швырнул их вчера? Черт.
– Они в твоей комнате, на столе.
– Спасибо. Буду поздно. Обещал Алисии сходить с ней в паб после работы.
– Ага. – Кисло выдавил я, подставляя руки под струю теплой воды.
Ещё один вечер в компании компьютерных игр, чипсов и телевизора. И поскучать некогда.
***
- Нам нужно поговорить. – С негромкой музыкой, беспорядочно блуждающими в голове мыслями и намыливанием машины второй раз за день, я и не заметил, как в гараже вдруг оказался брат.
– Что? – Я старался придать лицу выражение никак не походящее на растерянность. Но вряд ли в это можно было поверить – он знал меня наизусть.
– Ты уже второй раз за день приходишь сюда и почти всё время избегаешь меня, как только я появляюсь на пороге дома. Такие казусы, насколько мне известно, случаются либо в моменты большой грусти, либо любви. Последний раз это было в колледже, когда тебе понравилась сокурсница.
Я пытался вспомнить как это: вдыхать и выдыхать воздух.
Мне никогда не нравились девушки, которые хотят от тебя внимания. Посидеть в пабе, выпить и вместе пойти домой – всё, что им нужно. Но мне этого не хотелось. Да они особо и не озадачивали себя вопросом «Чего бы тебе хотелось?». С ними совсем не о чем поговорить. А мне этого хочется. Хоть иногда.
- Эндрю, ты слушаешь?
- Мы не встречались… - прохрипел я, поднимая взгляд на близнеца.
- Что?
- Мы не встречались. Официально. – Я облизнул сухие губы и принялся оттирать от несуществующей грязи собственные пальцы.
Мартин сократил расстояние так, что теперь нависал надо мной с высоты своего лишнего фута, с достаточно озадаченной гримасой.
– То есть, вы встречались и не встречались одновременно? – Уголок его рта чуть дёрнулся. Я закусил губу, пытаясь найти хоть какой-нибудь ответ на вопрос.
– Это были всего пара свиданий. Она показалась мне неинтересной.
– Почему?
Я развернулся и снова принялся тереть и без того чистый капот.
- Почему ты тогда продолжал с ней встречаться ещё целых два месяца после этой самой пары свиданий, если она была тебе неинтересна?
– Не знаю.
– Почему?
– Да что ты заладил? – Кинув о машину мокрую тряпку, я дошел до задней двери и повернулся. – Почему? Почему? Что тебе от меня надо?
– Я хочу понять, что с тобой происходит все последние дни. – Казалось, за это время брат только и сменил что озадаченное выражение лица на удивленное. Ещё пару раз менялось положение рук.
- Ничего со мной не происходит. Всё в порядке. Не беспокойся. – Я сделал два полукруга вокруг преусловатой машины. Третий я сделать так и не успел – брат схватил меня за плечи, силой впечатав в стену.
– Ты что творишь? – Я злился. На себя. На него. Злился на весь белый свет за то, что никак не мог выговориться.
– Эндрю, что происходит? – Продолжал настаивать на своем брат, зная мою податливость. Ещё немного и он - таки вытянет из меня правду. – Тебя бросила девчонка?
– Нет.
– Ты её?
Не было больше сил терпеть этого скрежетания по нервам и, вывернувшись из кольца рук, я ударил брата кулаком в лицо. Приложившись поясницей о дверцу машины, Мартин затих, потирая ушибленную щеку.
- Прости.. – выдохнул я, осознавая то, что сделал. Лучше бы он сейчас дал мне сдачи, а не молчал, скрестив руки. Я провел пальцами по волосам, окончательно растеряв все глаголы и существительные. Сорвался, так толком и не объяснив причину изменений своих настроений.
- Я не хо-тел… - голос дрожал, срываясь на шепот.
- Знаю. – Брат пристально смотрел в мое лицо.
Быстро пробежавшись взглядом по его, я прислонился к прохладной стене гаража. – Я… люблю тебя…, - слова кололись на языке, - больше, чем как брата.
Меня как будто с головой окунули в холодную речку. Я засунул вмиг вспотевшие руки в карманы домашних штанов, боясь поднять голову и посмотреть туда, где стоял брат. Чертова тишина разрывала слух. Я даже не слышал, как он дышал. Казалось, с момента моего заявления прошла вечность, но у брата - таки хватило сил сдержаться и выйти, не говоря ни слова.
Я уселся на пол, уткнувшись лицом в колени. Господи, не верится, что я мог такое сказать. Теперь он меня ненавидит...
***
Дни и ночи тянулись мучительно медленно. Как будто кто-то нажал на кнопку медленной прокрутки действительности. Каждое утро я увеличивал нагрузку на ноги все больше, бегая по полтора, а то и два часа. В утреннем тумане казалось, что новый поворот открывается неизвестностью, хотя все они известны мне с рождения. Адреналин, гонимый кровью по всему телу, не позволял думать ни о чем, кроме лежащей впереди дороги. И так продолжалось бы долго, если бы одна мысль не проникла - таки в возбужденное сознание. «Люблю родного брата больше, чем брата». Я резко остановился, сгибаясь пополам от быстрого бега, вдыхая холодный воздух большими глотками. От сильного ветра на глазах выступили слезы.
Туманная дымка начинала рассеиваться. Я посмотрел на часы.
Сегодня брат решил не дожидаться моего возвращения и взялся за приготовление завтрака самостоятельно. Чтож, справедливо. За столом он держался скованно и немного напряженно. Я же теперь занимался изучением холодильника, плиты и посудомоечной машины. И лишь изредка, на долю секунды, мне удавалось увидеть покатые плечи и сутулую спину. Сухое «привет» и «я ушел» - всё, что обычно бывает произнесено утром. И так уже целую неделю. Однако случаются дни, когда я слышу от него вопросы по поводу своей работы и несколько резких замечаний в адрес частых погодных изменений.
Всё это время я просто не находил себе места. Просиживал в комнате весь день, тупо уставившись в экран телевизора или монитор ноутбука, иногда забывая поесть. Ездил в Лондон встретиться с друзьями по колледжу, поговорить о футболе или предстоящих матчах по гольфу. Мне нужно было с кем-то пообщаться, иначе я сойду с ума от бесконечного молчания. Пару раз я порывался начать с братом разговор о моем признании и каждый раз он уходил от ответа, отговариваясь загруженностью на работе. Вина за содеянное съедала меня изнутри. Больше всего на свете я боюсь его потерять.
Ночи казались безумной пыткой, напоминая о том дне, когда я обнаружил, что яблоки, падающие с одного дерева, могут быть с гнильцой. Было бы проще (не знаю насколько, правда), если бы я испытывал нежную привязанность к другу детства. Но родной брат?! Хотя кого я обманываю, мой брат-близнец был, есть и будет моим другом детства. Ну, почему я не мог стать бабником, как остальные парни из нашего окружения!? Поползут слухи, многие от нас отвернутся, включая родных и близких. Господи, позор - то какой! Я застонал и накрылся одеялом с головой, отключившись только под утро.
***
Это было наискучнейшее мероприятие. Огромное количество людей, которых видишь впервые в жизни (и вряд ли хотел бы увидеть снова), музыка, закладывающая уши, еда на столах, (скорее уходящая, чем приходящая) и брат, стоящий в противоположном углу зала, мило беседующий со своей девушкой в компании коллег.
У него сегодня праздник – начальник наконец признал его труды и решил повысить в должности.
Домой он пришел часа на два раньше обычного, сообщая прям с порога, что мы вечером гуляем. Я промычал в ответ и уткнулся носом в плед. Не хотелось вставать с нагретого на диване места, тем более скоро должна была начаться трансляция футбольного матча. Это никак нельзя было пропустить.
Мое состояние уже дошло до предпоследней стадии - стадии раскисания. Брат зашел в гостиную и встал между мной и телевизором.
- Ты не стеклянный.
- А ты, кажется, не слышал, что я сказал тебе минуту назад.
- Слышал.
- Оно и видно. Поднимайся с дивана и топай одеваться. И хватит уже поглощать чипсы, - брат убрал с моих коленей чашку картошки, - а то скоро в дверь не войдешь!
- Спасибо на добром слове, но я не хочу идти на твою вечеринку.
- Почему это? Ты не хочешь за меня порадоваться?
- Я уже радуюсь.
- Не заметно.
- А ты вообще не наблюдательный. – Буркнул я и отодвинулся чуть в сторону, чтобы было видно край телевизора.
- Неужели? – Брат кинулся к подушкам и рывком выудил пульт, который я искал целых полчаса. Через минуту экран погас и передо мной предстал ужас: мое бледное, осунувшееся лицо и пыль, много пыли, которую нужно было вытереть ещё на прошлой неделе, но я забыл об этом. Как и о том, что нужно спать и есть хоть иногда.
- Зачем я тебе там? Ты ведь идешь со своей подружкой.
- Ты пойдешь. - Мартин схватил меня за руку, случайно высунувшуюся из под пледа, и поднял на ноги. – Потому что это важно для меня.
Я уставился на него, боясь пошевелиться. Он что, больше не злился? Стало как-то тепло на душе. Как будто в темной комнате кто-то снова зажег свет. Ну, или свечу. Я ощутил взгляд, изучающий меня, как и прежде.
- Ладно. – Я собрал в кулак всё свое мужество и направился в комнату.
Синие галстук и костюм тройка, оставшиеся со времен выпускного в колледже. У брата был точно такой же только светло-серого цвета. И бежевый галстук в тон коричневых туфлей. Нам никогда не нравилось носить одни и те же вещи, так как это приравнивало нас к близнецам, которые живут, едят, ходят и думают одинаково. Мы хоть и читаем часто мысли друг друга, но за футбольные команды болеем разные.
Болтая шампанское в высоком бокале, я думал над тем, что означало это приглашение и какой именно уровень важности сейчас здесь занимаю. Он притащил меня сюда, чтобы по возвращению домой не обнаружить на диване пятно? Или мне нужно просто стоять позади (так, наверное, ему спокойней, что я не свихнусь и не начну вышивать крестиком) и смотреть как он делает комплименты своей даме, аккуратно приобнимая её за талию? Лучше бы остался футбол смотреть.
Я отпил немного светлого напитка, поставил бокал на стол и направился к выходу.
По сравнению с громкой музыкой в зале офиса, ночная тишина казалась манной небесной.
Я поставил машину в гараж и пошел в дом. Отыскав в темноте пульт и тарелку с картошкой, оставленную братом на столике, я уселся на подушки, вытягивая ноги. Мне всегда казалось, что когда сидишь с зажженным светом, мысли сами собой лезут в голову, цепляясь одна за другую, создавая шум в ушах и временное сосредоточение на собственной фантазии. Как мотыльки, летящие к огню. Этим тоже в одном месте не летается… Мои размышления по поводу удивительных созданий животного мира неожиданно прервались звуком шагов в коридоре. Что-то всё рано закончилось.
– Что это значит? – Брат щелкнул включателем.
- Смотрю футбол. – Я сощурился от яркого света и отправил картошку в рот. – Как прошла вечеринка?
- Она ещё не закончилась.
- А почему ты тогда здесь?
- Тебя искал. Я беспокоился, знаешь ли.
- Я не пил и нормально добрался. Мне просто стало скучно и я решил не мешать тебе веселиться.
- Мог хотя бы предупредить, что уходишь.
- Не хотел отрывать тебя от важной беседы.
- Мы болтали о моем повышении, – брат развязал галстук, оттягивая ворот немного в сторону, - и это не представляло особой ценности.
- И ты что же, оставил свою даму там одну?
- Нет, с подругой, которую она привела для тебя.
У меня онемели ноги.
- Что, прости?
- Я сказал ей, что у тебя пока нет девушки, и она решила скрасить твое одиночество.
Не было слов, описать мои смешанные чувства к этой особе. Одного обвила по рукам и ногам, теперь ей ещё и я нужен.
- Мог бы и не говорить ничего. – Я выключил телевизор и поднялся. – Передай ей, что я как-нибудь обойдусь без её заботы.
- Куда ты? – Спросил брат, преграждая мне дорогу.
- Спать. Я устал.
- Хочу поговорить с тобой насчет того, что ты сказал мне тогда в гараже.
- Забудь. – Я облизал вдруг пересохшие губы. – Это не имеет значения.
- Так это правда?
Теперь он меня ударит? Я кивнул, зная, что не смогу повторить всё это снова.
Но мне и не нужно было. Мартин развернул меня к себе лицом и коснулся губ целомудренным поцелуем.
Опешив от такой решительности, я забыл, что когда целуешься нужно открывать рот, а дышать носом пока никто не запрещал.
- Это из жалости? – Прошептал я, нервно переводя дыхание.
- Это мое признание.
У меня задрожали колени и, чтобы окончательно не потерять пол под ногами, я обхватил ладонями шею брата. Нежность приятной волной разливалась по телу, чуть покалывая в кончиках пальцев. Я закрыл глаза, углубляя поцелуй.
***
Сегодня настоящее пекло. Весь день я валялся на диване в гостиной, переключая каналы и наполняя желудок холодным чаем, вместо того, чтобы спешить на работу, как все нормальные люди, и радоваться, когда, на самом деле, хочется переубивать всех и каждого за то, что в офисе неимоверная жара, а кондиционер сломан и новый обещают установить только через неделю. Да, не повезло.
Ближе к вечеру мне удалось наконец добраться до кухни и положить на зуб что-то большее, чем жидкость. Отправляться спать было довольно рано, затевать грандиозную уборку – поздно. Так, наслаждаясь собственной ленью, я сидел за столом и размышлял чем себя можно занять оставшееся незанятым время. Помнится, два дня назад я покупал новую игру, и там, кстати, ещё три уровня не пройдены. Класс! Я проглотил последний кусок запеченного мяса, поставил тарелку в мойку и отправился в свою комнату каратать свободные часы.
В помещении было душно из-за того, что весь день в него светило солнце. Ночь обещают не менее приятной. Я снял футболку и открыл окно, опасаясь свариться вкрутую под утро. Хоть на полу спи, ей Богу.
А эта вещь реально загружает и без того загруженный мозг. Я увлекся настолько, что не сразу заметил брата в проеме двери.
- О, привет. – Я сел на кровати в позе лотоса.
- Вижу, ты занят.
- Не то чтобы очень... – Я поставил игру на паузу. - Давно вернулся? Я не слышал как ты пришел.
- Минут 20 назад. – Мартин прошел в комнату и сел на кровать. – Сегодня, как ни странно, было меньше пробок. Хотел сообщить тебе новость.
- Что, тебя уже увольняют?
- Нет, - брат улыбнулся, - на следующей неделе у нас намечается что-то типо командировки. Меня не будет дня три. Можешь поехать к родителям, чтобы не скучать в одиночестве.
- Я, конечно, ценю твою заботу, но иногда ты бываешь слишком серьезным. Не забывай, мне уже 25, а не 5 лет, как ты, замечу, привык думать. Проживу как-нибудь эти три дня без тебя. Так и быть. Обещаю ничего не взорвать. – Я состроил довольную гримасу. – Да и ехать к родителям – огромный риск. Представляю их лица, когда они узнают, что между нами происходит. Не хочется, знаешь ли, на улице ночевать.
- Ладно. – Брат картинно почесал нос.
- Что ещё?
- Я еду с Алисией.
Ну вот, опять.
- Круто! И это значит…
- Ничего это не значит – резко перебил меня брат, кладя руку мне на ногу.
Я посмотрел на Мартина, вспоминая вечер накануне. И, судя по всему, это воспоминание в известном виде отразилось на моем лице. То ли духота помещения плавила мозги, то ли эта чертова игра… От теплоты его ладони на моем бедре становилось ещё жарче. Я, немедля больше ни минуты, сократил расстояние и приник к губам брата.
Мартин уложил меня на спину, нависая сверху.
Проклятая жара разморила и вырубила сознание. И теперь мне снится, что я лежу с братом на собственной кровати, где этот самый «объект моего постоянного внимания» глубоко дышит и что-то шепчет, обжигая дыханием скулы. И я слышу «Самое дорогое, что у меня есть...» перед тем, как открыть глаза и убедиться в неправильности своих выводов.
- Только…, а-а-х, - тяжело говорить, ни то, что думать, когда чувствуешь, как долгожданные пальцы аккуратно скользят по вспотевшей коже, а губы сцеловывают с шеи каждый судорожный вдох и выдох, - не представляй её сейчас.
- Я и не думал.
- Думал до того, как я сказал это, а-а…
- Ну, может, самую малость.
Я пристально посмотрел на брата. – Я ведь ни капельки не похож на девчонку. Ну-у, груди у меня нет, зато имеется кое-что другое.
- Верно. Но я думал о другом. – Теперь и он внимательно изучал моё лицо.
- И о чем это?
- О том, что с тобой целоваться куда приятней. Твои поцелуи хоть и нерешительные, зато манящие и ненасытные. Ты ведь уже давно ни с кем не встречаешься, да?
Я привычно кивнул в ответ.
Так и заикаться начать можно. Хренов обольститель.
- И ты говоришь мне такое после 3-х лет, проведенных с женщиной?
- А не ты ли признался мне в любви месяц назад, спустя 25 братских лет и 6 из них, прожитых под одной крышей?
Черт, прям в точку.
- Не честно отвечать вопросом на вопрос.
- Не честно подкалывать меня в такой момент.
У меня засосало под ложечкой.
- Тебе правда не противно? – Немного страшась всей этой внезапно сложившийся ситуации, я оперся на локти, снова краснея и медленно подтягиваясь к спинке кровати.
- Если только немного необычно. - Брат обхватил мои ноги своими, вжимаясь всем телом, не давая двигаться. – Но не противно.
Я издал глухой стон, ощущая через материю старых джинс трение горячей кожи. Никогда со мной не случалось ничего подобного. Это круче, чем прыжки с самолета. Я жадно целовал губы брата, вкладывая в поцелуи всю свою смелость, на какую только мог быть способен.
От невыносимой жары, как внутри комнаты, так и за её пределами, простыни липли к мокрой спине, кислород в легких грозил закончиться в любую минуту, а джинсы стали невозможно узки, неприятно врезаясь в пах. Я сдавленно выдохнул, чувствуя, как рука брата медленно движется к моей нарастающей проблеме. Сердце пропустило удар. Проклятое тело отказывалось слушаться, реагируя на малейшее касание. Я стонал, теряясь в ощущениях.
Запах его кожи... Кажется, до всего этого безумия от брата пахло свежестью и мылом. Теперь мы оба, впервые за долгое время, пахли одинаково. Как если бы часами сидели, закутанные в одно банное полотенце. Как когда-то в детстве…
Я успел проснуться до того, как противно визжащая трель будильника сообщит, что уже 5 утра и петухи давно пропели. Привычка оставлять на таймере одно и то же время для пробежки прижилась ещё в колледже. Я выключил часы и повернулся. На соседней подушке, в обнимку с которой мне приходится частенько засыпать, развалившись по-хозяйски, мирно спал брат.
Едва заметная щетина, растрепанные, вместо очередной укладки, волосы, бледно-красные отметины на светлой коже… Я невольно подумал о прошедшей ночи и убрал упавшую на глаза челку, продолжая наблюдать.
С тех пор, как мы живем в разных комнатах, видеть его таким тихим мне удается, разве что, в минуты отчаяния. Обычно он слишком заносчив и серьезен, когда дело касается работы или меня. Ему льстит пользоваться фактом, что он на 13 минут старше. Может быть, в душе я – большой ребенок, но и он тоже. Смотрит мультики и сказки, играет со мной в компьютерные игрушки, поглощает чипсы в неимоверном количестве, часами просиживая возле телека в свои выходные. Закрываться от многих «серьезной оболочкой» - талант, вырабатываемый годами, а у меня так просто не получается.
Я успел насчитать 11 родинок (почему-то мне всегда казалось, их было 10), прежде чем брат сделал первый глубокий вдох.
- Привет.
- Привет. – Хрипло ответил Мартин, жмурясь от утреннего света.
- Как спалось?
- Превосходно. Знаешь, а я рад, что не твой будильник будит меня сегодня.
У него, что, есть персональный секундомер для моих поглядываний? Наверное, он срабатывает, как только лимит времени превышает уже минуту.
- Я сменю мелодию, если она тебя раздражает.
Брат улыбнулся, зарываясь в подушку.
- Что?
- Это твой будильник.
- Да.
- Не зачем производить изменения только потому, что он будит и меня тоже. Свой я всё равно не слышу, а так хотя бы на работу не опаздываю.
А ещё, наверное, он пользуется моей зубной щеткой, потому что она мягче, моей бритвой, потому что она бреет чище и пьет чай из моей чашки, потому что там он вкуснее. Так, я опять чего-то не догоняю.
- Хотел поговорить с тобой.
- О чем? – Брат приподнялся, опираясь на локоть, сосредотачивая на мне свое внимание.
- О вашем с Алисией разговоре обо мне тогда.
Мартин тяжело выдохнул, плюхаясь на подушку.
- Почему вдруг возник такой интерес ко мне?
- Сначала она мягко намекала на то, что с тобой я провожу больше времени, чем с ней - близнец не должен быть преградой личному счастью, ведь мы так не похожи. Потом предложила съехаться и пожить какое-то время вместе, дабы ты уже взрослый и сам можешь о себе позаботиться.
- И что ты ответил? – Я сжал губы в тонкую линию.
- А что я мог ответить? – Отказался, конечно.
- Но ведь ни это заставило её уйти. Что ты ещё сказал?
- Первое, что пришло в голову – ты мне очень дорог.
- Ты часто об этом заикаешься. Сейчас-то для неё что изменилось?
- А то, что у меня с Алисией уже когда-то затевался разговор о совместном проживании и тогда-то я дал ей надежду, сказав, что обязательно поговорю с тобой об этом. Но, вернувшись домой, забыл, что хотел тебе рассказать. И вот теперь она решила мне напомнить. В тот вечер я очень устал после всей этой суматохи на работе и произнес последнюю фразу немного грубо. То, что она выглядела ещё и двояко я узнал позже, когда мы ходили вместе выпить.
- То есть?
- Я не желаю переезжать и оставлять тебя одного потому, что наша братская связь крепче, чем кажется.
Я сглотнул. А со вторым она была права.
- Ну, я надеюсь, ты это исправил?
- А ты как думаешь, раз мы с ней едим в Брайтон на следующей неделе!? – Брат надменно посмотрел на меня. – Эндрю, мне пока не хочется разрушать все то, что мы с тобой построили. – Я кивнул. – Наша ситуация необычная. Я бы даже сказал, очень неординарная. Обычно так не бывает, и быть не должно по сути, но ничего уже не поделаешь – будем жить дальше.
- Прости. Я виноват в том, что тащу тебя за собой. – На душе вдруг стало невыносимо пусто. Я не хочу, чтобы он страдал.
Мартин приподнялся и крепко обнял меня.
Я закрыл глаза и попытался представить, какого это: чувствовать то, что он чувствует, а не догадываться или читать мысли. Эта связь, о которой твердит Алисия, о которой и мы знаем с самого рождения, действительно сильнее, чем есть на самом деле. И мы приступили черту, чтобы быть ещё ближе.
- Мы обa виноваты в том, какими стали, но я не смогу жить, зная, что тебя нет рядом. - Он произносил слова тихо и отчетливо. Затем отстранился и коснулся моих губ поцелуем.
Когда он так говорит, я чувствую себя немощным, но отнюдь не обделенным жизнью.
Я сидел на диване в нашей общей гостиной с книгой в руках, когда брат вернулся с очередной вечеринки по случаю окончания колледжа. Завтра должен состояться Бал. Представляю, сколько пробок будет на дорогах. А сколько аварий. Да, прощание – дело серьезное. И те, кому сегодня не хватило места в пабах, решили завалиться к нам домой. Нет, я ничего не имею против, они отличные товарищи (и пьют они отлично), но то, что их потом не выпроводить – это факт. Некоторые умудряются заснуть ни только там, где сидят, но и в других возможных местах: на кухне, в гостиной, на полу в коридоре, в ванной. Было бы самоубийством оставить всё, как есть. А приспичит ночью воды попить, забудешь, что они все здесь и будешь прорываться по говорящим головам, как солдат на поле боя. Мне вполне хватило того случая, когда в кромешной тьме я чуть не наступил на нашего пса. Он так зловеще на меня смотрел.
Я разрешил себе пить только в день церемонии, то есть завтра. Не до состояния поросенка, конечно (с этим давно пора завязать), а немного в честь праздника. В этот раз брат будет за рулем – мне можно оттянуться. Он так любезно согласился всех нас подвести, что невозможно было отказаться. Под «всеми нами» я имею в виду себя, брата, Алисию – его девушку и Кейт – мою девушку.
Официально мы не были парой (если только сама Кейт так не считала), скорее мне просто больше не с кем было идти. А я ей, кажется, очень нравлюсь, раз она все время расспрашивает про мой любимый цвет и говорит, что мне понравится. Здесь может быть два варианта: либо это будет синее платье в тон моего костюма, либо нижнее белье, что ещё страшнее.
Кейт была пышногрудой блондинкой, на фут ниже меня. Она перевелась к нам из Корнуолла на 2 году обучения и сразу же положила на меня глаз, так как я был самым высоким в своей группе. При поступлении баллы распределились так, что мы с братом оказались на одном факультете, но в разных группах. Без него было скучновато. Впоследствии мы с Кейт сдружились, стали проводить вместе время, часто ходили в паб выпить (тогда-то я и начал наблюдать за поведением девушек, где сомнения по поводу моего к ним интереса развеивались неоднократно). Причем я напивался так, что только на утро до меня доходила вся суть произошедшего.
Я показал брату обложку книги.
- «Гарри Поттер и Узник Азкабана». Смотри, чтоб дементоры за тобой ночью не пришли.
- Ты её тоже читал? – Я поднял взгляд на Мартина.
- Прочел все семь ещё на 1 курсе.
- Их 7? Фига себе. – Мое удивление можно было «вынуть» и «засунуть» в мешок с подарками. – Круто! У тебя был любимый герой?
- Да.
- Черт, я от них тоже в восторге. А ещё меня радует Пивз. Всегда хотел сделать что-то в их духе.
- А с чего ты взял, что мне нравятся именно близнецы Уизли?
- Как будто тебе ничего подобного не хотелось. Да они - воплощение наших с тобой скрытых желаний.
- Только не вздумай ничего взрывать ночью. Не хочу проснуться утром без крыши над головой. – Мягко улыбнулся брат и сел рядом со мной на диван.
- Не боись, братишка, натискаешься ты со своей Алисией. – Я улыбнулся в ответ и опять уткнулся в книгу.
- Я ни это имел в виду. – Брат включил телевизор.
- Конечно-конечно. Слушай, эта игра – квиддич просто потрясающа. Жаль, такой не существует, я бы сыграл в неё разок – другой. – Я посмотрел на Мартина.
Кажется, моя последняя реплика ушла в пустоту – он сидел неподвижно, было видно только зрачки, внимательно следящие за происходящим на экране. Не нужно было платить сыщику, чтобы он разгадал эту загадку – по спортивному каналу транслировался очередной матч с командой Астон Вилла. На всё время трансляции его словно «вымывало» из реальности. Наверное, когда играет «Бирмингем», меня вымывает также. Я аккуратно ткнул брата локтем в ребро, отчего Мартин издал вопль отчаяния (проигрывают, видимо) и откинулся на спинку дивана. Значит, живой.
- Пойду, почитаю в комнате. – Думаю, это тоже было пронесено мимо ушей. – Не сиди долго, завтра рано вставать. – Выкрикнул я, закрывая за собой дверь.
- Да-а-а!
Мне кажется, или кто-то зовет меня по имени? Сон не отпускает, меняя краски с однообразных черно-белых на качественные цветные.
Мне снилось, что я учусь в Хогвартсе, как один из близнецов Уизли, которого зовут Фредом. Но я бы не сказал, что находился там именно для того, чтобы получать знания. (Это напоминает мне мою недавно закончившую учебу). Мы с братом (он в лице Джорджа, другого близнеца, тоже был в моем сне. Обалдеть!) являемся там самыми отъявленными хулиганами. И, признаться, странно наблюдать за тем, как здесь мы двое все делаем одинаково, почти синхронно… А в реальной жизни мы придерживаемся теории, что близнецы – не одно целое и могут существовать по отдельности. Частично, правда.
Не помню, как оказался заперт в нашей с Джорджем комнате, знаю только, что мне его чертовски не хватало. Было невыносимо одиноко в этой бездне тишины. Кричать не было смысла - почему-то я знал, что больше его не увижу. Мне стало так страшно.
Вдруг я почувствовал, что кто-то легонько трясет меня за плечи и шепчет мое имя. Догадываюсь, кто это может быть. Я нехотя приоткрыл один глаз.
- Эндрю, вставай, а то мы опоздаем.
- Мне приснился кошмар.
- Говорил тебе вчера быть аккуратнее с дементорами. – Брат подошел к зеркалу моего шкафа. Он уже застегнул рубашку и теперь намеревался завязать галстук. – И что тебе снилось?
- Ты.
- Значит, я – твой ночной кошмар? – Брат обиженно посмотрел на меня.
- Нет, мне снилось, что тебя больше нет рядом.
- А куда я мог деться?
- Не знаю. – Тихо произнес я, обхватывая руками колени.
Мартин подошел к кровати и посмотрел в мое лицо.
- Я здесь и всегда буду. Вставай, завтрак на столе.
***
Мой первый рабочий день. Пару дней назад я звонил в одно туристическое агентство по поводу вакансии. Девушка сказала, что мне необходимо пройти собеседование, вместо привычного заполнения анкеты, дабы оценить ещё и мои внешние данные. Всё прошло успешней, чем я думал.
С девушкой-секретарем мы поднялись этажом вверх, где я очутился в просторном коридоре с несколькими дверьми. Меня проводили в комнату слева. Она представляла собой небольшое помещение с громадным окном и каким-то жутким растением в углу. Также я увидел стол, телефон, карту (это, наверное, чтобы правильно указывать точки, когда расплачиваешься с клиентами) и рекламу самого агентства.
Честно говоря, не думал, что такая работа будет безумно утомлять. Мне нужно быть милым и улыбаться каждому, кто зайдет. Уговаривать, настаивать, оставаясь при этом приветливым. Ещё никогда в жизни мне не приходилось постольку улыбаться. Это так напрягает. И как только Мартин от этого не устает? Куда бы мы не пошли вместе, он то и дело всем жмет руки и «раздаривает радость». А мне всегда казалось, это что-то интимное что ли. Я думал, он только со мной так мил. Вот идиот.
Я не мог дождаться окончания этого длинного сегодняшнего дня. Желудок сливался с позвоночником, давно переварив три пустые чашки кофе, давя на голову, в которой даже мозги не подавали сигнал. Ссохлись, наверное. За час до закрытия позвонила Кейт и сказала, что хочет встретиться со мной после работы и сходить в паб. Ни одной блестящей идеи. Я пообещал заехать за ней около 5.
Свежий воздух и пинта хорошего пива развеяли меня настолько, что я, наверное, мог бы свернуть горы, но с пустым желудком мне это вряд ли удастся.
Всё то время, пока мы сидели в клубе, Кейт не замолкала, говоря о своих удачах на работе и в автошколе. Я слушал, пытаясь придти в себя после первого трудового дня, размышлял над тем, сколько вообще смогу продержаться на этом месте. Мысль о каждодневных улыбках сводила меня с ума. Я тяжело вздохнул, сделал последний глоток и предложил Кейт подвести её до дома, так как сам изнывал от желания там оказаться.
Как истинный джентльмен, я довел девушку до дверей и пожелал доброй ночи. Но не успел я и шагу ступить, как она вдруг схватила меня за рукав и, развернув к себе лицом, впилась в губы поцелуем. Хорошо, я был пьян, когда мы встречались в колледже, и мало помню из того, что между нами происходило. Мне казалось, девушки умеют целоваться. Видимо, это ни тот случай. Даже не знаю на что это похоже. (Ничего хуже со мной пока ещё не случалось) Я боялся задохнуться. Кейт обвила мою шею так сильно и прижалась так тесно, что мне казалось, воздух вот-вот перестанет поступать внутрь. Я оторвал её от себя, отговариваясь тем, что мне правда пора и если сейчас же не окажусь дома, брату придется ночевать на улице, потому что свои ключи он, как всегда, оставил на тумбочке в коридоре. Я улыбнулся, молясь, чтобы это сработало. И действительно – через минуту она успокоилась и мы распрощались.
Машина брата уже давно стояла на положенном ей месте. Я припарковал свою рядом и направился в дом. Кажется, сегодня на каждом шагу меня подстерегают сюрпризы. Черт бы их побрал.
Когда я открыл входную дверь, первое, что бросилось в глаза, это темный коридор и мило целующаяся пара посередине. Я замер, не решаясь зайти или выйти. Не знаю, с каким ритмом работало сердце, но оно колотилось так, что эхо отдавало в ушах. Я вдруг вспомнил сегодняшние улыбки, расставание с Кейт и работу – всё, что свело меня с ума за один день. Теперь ещё и это. Неприятный комок, поднимаясь откуда-то снизу, больно встал поперек горла. Ладони тут же стали холодными, а щеки – горячими. И боль где-то в груди пекла, грозясь сделать дырку.
Я не понял, это что, ревность? Я что, ревную девушку брата к собственному брату? Невероятно.
Я силой захлопнул дверь, обращая на себя внимание. Пара недоуменно посмотрела в мою сторону, поздоровалась и сообщила радостную новость: Алисия останется у нас на ночь (конечно, ей просто одной дома скучно).
Алисия, блондинка с умеренными формами, была на два фута ниже брата и на один год его младше. Они познакомились в колледже, когда 1 и 2 курсы организовали вечеринку по случаю благотворительности. Девушка тогда только поступила учиться. Длинный нос и вытянутый подбородок придавали её лицу какие-то мужские черты. Мне не часто приходилось её видеть и раньше (до этого они с братом встречались только в пабах), но, кажется, она была симпатична Мартину.
Всю ночь я провалялся без сна, пытаясь понять, что же произошло в коридоре. Я всегда подозревал, что к женщинам меня особо не тянет (сегодня в этом ещё раз пришлось убедиться), но то что поистине настоящее чувство ревности я буду испытывать к брату – просто не укладывалось в голове, не вязалось с действительностью, не было правдой! Или всё-таки было? Если раньше сомнения у меня вызывала только Кейт, то теперь ещё и Алисия. Она отнимает у меня брата. Почему она вообще с ним? Сейчас.
Я не смогу признаться. Никогда. Мартин не должен ничего знать. Он отвернется от меня, возненавидит, и я потеряю его навсегда. И мой сон сбудется.
Я зажмурился так, что появились белые точки.
Мой второй рабочий день не продлился и до половины, как я был уволен за оскорбление клиента. Проблемы дома (скорее личного характера) и мерзкий тон одного старикашки, который хотел, чуть ли не бесплатно, отправится путешествовать по Южной Америке, окончательно выбили меня из колеи. Я сорвался, слабо представляя себе где нахожусь. И так, улыбнувшись напоследок, я вернулся домой безработным.
Зря я надеялся, что все сюрпризы закончились вчера. По-моему, они даже и не думали. Алисия всё ещё была здесь - её сумочка и туфли в прихожей. Тихо ругнувшись, я прошел в кухню.
Утром, перед уходом на работу, я смог засунуть в себя только кусок тоста и кофе. Хотелось побыстрее убраться из дома, чтобы ненароком не нарваться на виновника своих внутренних изменений. Его внезапное появление могло еще больше усугубить мое итак скверное состояние.
Нужно было немедленно снять напряжение. Из возможных способов, мне известны два: поесть и напиться. И я остановлюсь на первом, потому, что второй, увы, закончился на прошлой неделе. Не хотелось особо заморачиваться (да и настроения особого тоже не было), и я решил сделать себе яичницу с беконом. Она прожарилась только с одной стороны, когда в кухню вдруг вошел брат, отвлекая меня уже от какого-то занятия.
- Эндрю, ты не знаешь, где у нас лежит запасная зубная щетка? Моей пришлось пожертвовать.
Я повернулся. Воплощение последнего из моих кошмаров явилось точно по расписанию – передо мной стоял брат в одном полотенце, обернутом вокруг бедер. Я прошелся взглядом по поджарому животу и чуть мускулистым, от постоянной игры в гольф, рукам, прежде, чем поймал себя на мысли, что Мартин всё ещё ждет моего ответа на своей вопрос. Я кивнул, смотря на прямой, но неудачно поврежденный в детстве, нос. Вот она – реальность. Но обнаженный торс брата никак с ней не вязался. Я вдруг почувствовал себя яичницей с беконом, приготовлением которой занимался пару минут назад.
С каких это пор я стал так заглядываться на собственного брата? – С самого рождения. Я всегда на него смотрю.
Но что могло измениться с прошлого лета, когда мы вчетвером ездили отдыхать в Норвик, где я видел его в плавках n-количество раз? Половое созревание меня давно миновало, с Кейт хоть и не получаешь удовольствия, зато есть с кем «разделить природу». Господи, не верится, что я – гей – извращенец, у которого стоит на брата-близнеца.
- Да-а, - задохнувшись, произнес я и повернулся к своему обеду, который был уже невозможно испорчен. – В шкафчике над ванной.
- Спасибо. – Улыбнулся брат и вышел из кухни, шлепая по паркету босыми ногами.
Надеюсь, он не заметил.
Кажется, у нас проблема. Я влюбился.
***
- Предлагаем вашему вниманию новое усовершенствованное средство по борьбе с вредителями… - Интересно, кроме меня и пожилых женщин это ещё кто-нибудь смотрит? Надо бы выйти на улицу, вдохнуть свежего воздуха, пока я не начал смотреть дамские сериалы. Скорей бы выходные – так хочется поиграть в гольф.
В коридоре послышался звук закрываемой двери. Я оторвался от экрана телевизора и, в ожидании, уставился на дверной косяк. 22.50. С каждым разом он приходит с работы всё позже. Закинув пиджак на плечо, и, махнув мне рукой в знак приветствия, брат прошел сначала в ванную, а затем и в свою комнату.
Он выглядел каким-то разбитым. Надеюсь, он не заболел. Я проследовал его маршрутом, обнаружив в ванной ни только наскоро сорванный галстук, но и ключи от машины на куче грязного белья. Опять что-то случилось на работе.
Последние пару дней я не обременяю себя стуком в дверь. Брат даже не потрудился снять рубашку и брюки, так и уволившись на кровать в рабочей одежде. Одна рука его покоилась на крышке ноутбука – другая закрывала глаза.
Я застыл на пороге, всё ещё не решаясь войти.
- Ты в порядке?
- Да. Наверное.
- А если на самом деле? – Я прошел в комнату, усаживаясь в мягкое кресло, на спинку которого был небрежно накинут пиджак. – Что случилось?
- Утром сорвались важные переговоры, испортил несколько ценных бумаг и поругался с Алисией в пабе. А как прошел твой день? – Произнес брат на одном дыхании, не меняя положения.
- Ну, немного лучше, чем у тебя. Играл в новую игрушку, что ты купил на прошлой неделе. Клевая штука, кстати.
- Мне так и сказали в магазине... – Брат положил ногу на ногу.
- Смотрел телек. Вернее рекламу кофе и средств от вредителей в перерывах. Говорят, у этого нового сорта обалденный вкус. Надо будет завтра сходить в магазин, заодно купить молока. А из-за чего вы с Алисией поссорились? – Наверное, опять объявила о своем очередном учебном достижении в колледже, а он, уставший после трудового дня, воспринял эту новость с угрюмым видом.
- Я рассказал ей, что произошло на работе. Она как-то неохотно слушала, попивая эль, а потом ни с того ни с сего захотела поговорить о тебе.
- Правда? – Казалось, сердце качает кровь слишком быстро. Она, то и дело, сделав круг, возвращалась к лицу. – И о чем конкретно вы говорили?
- Так, ни о чем. – Брат резко поднялся с кровати и направился к выходу. – Пойду выпью чай.
Зная это его состояние, я не решился затевать расспрос об их милой беседе, причиной которой являлся, но это «ни о чем» получилось очень даже, если он такой потерянный.
***
Я, как обычно, проснулся на два часа раньше того времени, когда брат собирался на работу. Кто-то же должен оплачивать кабельное, пока один временно безработный. Бегать не хотелось, но не выгулить собаку было бы несправедливо. Выпив почти залпом кружку горячего кофе, я отправился на прогулку.
Утренняя прохлада холодила кожу, забираясь под одежду, заставляя наконец проснуться. Я не знал о чем думать: о звонке с нового места работы, о грядущем дне (всё-таки хорошо, что мне не приходится видеть Мартина чаще, чем хотелось бы) или о своей до боли неправильной натуре. А как было бы просто ввести в окошко поиска фразу: «Как признаться девушке?» Но запрашивать интернет о том, как открыться собственному брату (близнецу, к тому же) выглядело бы слишком уж извращенно. Да, именно это он и выдал бы: «Лечись, псих!» Я улыбнулся этой мысли и, посмотрев на часы, решил, что пора бы возвращаться. Как-никак, а больше часа прошло.
Я стянул кроссовки и отправился в кухню готовить завтрак.
По дороге в ванную худая и ещё совсем сонная фигура брата в пижаме остановилась в дверях, чтобы пожелать мне доброго утра. Я, перестав на время жевать тост, обернулся и поднял свою кружку в знак приветствия. Если сейчас же не сделаю глоток этого бодрящего, как утверждает реклама, напитка, ляпну что-нибудь невразумительное и очень неправильное. По статусу.
Я почти допивал вторую чашку, когда в кухню вошел брат, свежий и гладко выбритый, в серых брюках и кардигане. Я налил себе ещё кофе.
- Как там насчет того места в магазине, что тебе предложили на прошлой неделе?
- Пока ничего. Должны позвонить в среду.
- Чтож, будем надеяться, всё получится. – Улыбнулся брат, накалывая на вилку листья салата. По-моему, эта улыбка сейчас была очень похожа на ту, которой он обычно сражает дам на повал. Всё бы хорошо, да только я каждое утро просыпаюсь с щетиной. И это, как не странно, не единственное… Но вот когда он так говорит, это заставляет меня думать, что я какой-то немощный и вынужден находиться на его содержании, а не то, чтобы у нас был общий доход.
Пусть я ни так общителен с людьми, как брат, но не иметь же нам одни и те же качества.
Я смотрел на Мартина, теперь поглощающего возбудитель центральной нервной системы. Чуть изогнутая форма губ, которую я вижу с рождения ежесекундно, вытянутая шея с парочкой родинок на правой стороне, тонкие длинные пальцы, хаотично скользящие по клавишам ноутбука, завораживают с каждым разом всё больше. Сердце бухнуло в груди – всё, пора завязывать с этим чертовым зарядом бодрости.
Я наблюдал за будничными действиями брата, как будто видел его впервые в жизни.
– Так, мне нужно бежать. Иначе я опоздаю. – Вырывая меня из раздумий, вдруг обратился (скорее к себе, чем ко мне) Мартин, выходя из-за стола. Я кивнул, относя посуду в раковину.
– Мои ключи от машины... – Донеслось из коридора минутой позже. – Где мои ключи? Куда я швырнул их вчера? Черт.
– Они в твоей комнате, на столе.
– Спасибо. Буду поздно. Обещал Алисии сходить с ней в паб после работы.
– Ага. – Кисло выдавил я, подставляя руки под струю теплой воды.
Ещё один вечер в компании компьютерных игр, чипсов и телевизора. И поскучать некогда.
***
- Нам нужно поговорить. – С негромкой музыкой, беспорядочно блуждающими в голове мыслями и намыливанием машины второй раз за день, я и не заметил, как в гараже вдруг оказался брат.
– Что? – Я старался придать лицу выражение никак не походящее на растерянность. Но вряд ли в это можно было поверить – он знал меня наизусть.
– Ты уже второй раз за день приходишь сюда и почти всё время избегаешь меня, как только я появляюсь на пороге дома. Такие казусы, насколько мне известно, случаются либо в моменты большой грусти, либо любви. Последний раз это было в колледже, когда тебе понравилась сокурсница.
Я пытался вспомнить как это: вдыхать и выдыхать воздух.
Мне никогда не нравились девушки, которые хотят от тебя внимания. Посидеть в пабе, выпить и вместе пойти домой – всё, что им нужно. Но мне этого не хотелось. Да они особо и не озадачивали себя вопросом «Чего бы тебе хотелось?». С ними совсем не о чем поговорить. А мне этого хочется. Хоть иногда.
- Эндрю, ты слушаешь?
- Мы не встречались… - прохрипел я, поднимая взгляд на близнеца.
- Что?
- Мы не встречались. Официально. – Я облизнул сухие губы и принялся оттирать от несуществующей грязи собственные пальцы.
Мартин сократил расстояние так, что теперь нависал надо мной с высоты своего лишнего фута, с достаточно озадаченной гримасой.
– То есть, вы встречались и не встречались одновременно? – Уголок его рта чуть дёрнулся. Я закусил губу, пытаясь найти хоть какой-нибудь ответ на вопрос.
– Это были всего пара свиданий. Она показалась мне неинтересной.
– Почему?
Я развернулся и снова принялся тереть и без того чистый капот.
- Почему ты тогда продолжал с ней встречаться ещё целых два месяца после этой самой пары свиданий, если она была тебе неинтересна?
– Не знаю.
– Почему?
– Да что ты заладил? – Кинув о машину мокрую тряпку, я дошел до задней двери и повернулся. – Почему? Почему? Что тебе от меня надо?
– Я хочу понять, что с тобой происходит все последние дни. – Казалось, за это время брат только и сменил что озадаченное выражение лица на удивленное. Ещё пару раз менялось положение рук.
- Ничего со мной не происходит. Всё в порядке. Не беспокойся. – Я сделал два полукруга вокруг преусловатой машины. Третий я сделать так и не успел – брат схватил меня за плечи, силой впечатав в стену.
– Ты что творишь? – Я злился. На себя. На него. Злился на весь белый свет за то, что никак не мог выговориться.
– Эндрю, что происходит? – Продолжал настаивать на своем брат, зная мою податливость. Ещё немного и он - таки вытянет из меня правду. – Тебя бросила девчонка?
– Нет.
– Ты её?
Не было больше сил терпеть этого скрежетания по нервам и, вывернувшись из кольца рук, я ударил брата кулаком в лицо. Приложившись поясницей о дверцу машины, Мартин затих, потирая ушибленную щеку.
- Прости.. – выдохнул я, осознавая то, что сделал. Лучше бы он сейчас дал мне сдачи, а не молчал, скрестив руки. Я провел пальцами по волосам, окончательно растеряв все глаголы и существительные. Сорвался, так толком и не объяснив причину изменений своих настроений.
- Я не хо-тел… - голос дрожал, срываясь на шепот.
- Знаю. – Брат пристально смотрел в мое лицо.
Быстро пробежавшись взглядом по его, я прислонился к прохладной стене гаража. – Я… люблю тебя…, - слова кололись на языке, - больше, чем как брата.
Меня как будто с головой окунули в холодную речку. Я засунул вмиг вспотевшие руки в карманы домашних штанов, боясь поднять голову и посмотреть туда, где стоял брат. Чертова тишина разрывала слух. Я даже не слышал, как он дышал. Казалось, с момента моего заявления прошла вечность, но у брата - таки хватило сил сдержаться и выйти, не говоря ни слова.
Я уселся на пол, уткнувшись лицом в колени. Господи, не верится, что я мог такое сказать. Теперь он меня ненавидит...
***
Дни и ночи тянулись мучительно медленно. Как будто кто-то нажал на кнопку медленной прокрутки действительности. Каждое утро я увеличивал нагрузку на ноги все больше, бегая по полтора, а то и два часа. В утреннем тумане казалось, что новый поворот открывается неизвестностью, хотя все они известны мне с рождения. Адреналин, гонимый кровью по всему телу, не позволял думать ни о чем, кроме лежащей впереди дороги. И так продолжалось бы долго, если бы одна мысль не проникла - таки в возбужденное сознание. «Люблю родного брата больше, чем брата». Я резко остановился, сгибаясь пополам от быстрого бега, вдыхая холодный воздух большими глотками. От сильного ветра на глазах выступили слезы.
Туманная дымка начинала рассеиваться. Я посмотрел на часы.
Сегодня брат решил не дожидаться моего возвращения и взялся за приготовление завтрака самостоятельно. Чтож, справедливо. За столом он держался скованно и немного напряженно. Я же теперь занимался изучением холодильника, плиты и посудомоечной машины. И лишь изредка, на долю секунды, мне удавалось увидеть покатые плечи и сутулую спину. Сухое «привет» и «я ушел» - всё, что обычно бывает произнесено утром. И так уже целую неделю. Однако случаются дни, когда я слышу от него вопросы по поводу своей работы и несколько резких замечаний в адрес частых погодных изменений.
Всё это время я просто не находил себе места. Просиживал в комнате весь день, тупо уставившись в экран телевизора или монитор ноутбука, иногда забывая поесть. Ездил в Лондон встретиться с друзьями по колледжу, поговорить о футболе или предстоящих матчах по гольфу. Мне нужно было с кем-то пообщаться, иначе я сойду с ума от бесконечного молчания. Пару раз я порывался начать с братом разговор о моем признании и каждый раз он уходил от ответа, отговариваясь загруженностью на работе. Вина за содеянное съедала меня изнутри. Больше всего на свете я боюсь его потерять.
Ночи казались безумной пыткой, напоминая о том дне, когда я обнаружил, что яблоки, падающие с одного дерева, могут быть с гнильцой. Было бы проще (не знаю насколько, правда), если бы я испытывал нежную привязанность к другу детства. Но родной брат?! Хотя кого я обманываю, мой брат-близнец был, есть и будет моим другом детства. Ну, почему я не мог стать бабником, как остальные парни из нашего окружения!? Поползут слухи, многие от нас отвернутся, включая родных и близких. Господи, позор - то какой! Я застонал и накрылся одеялом с головой, отключившись только под утро.
***
Это было наискучнейшее мероприятие. Огромное количество людей, которых видишь впервые в жизни (и вряд ли хотел бы увидеть снова), музыка, закладывающая уши, еда на столах, (скорее уходящая, чем приходящая) и брат, стоящий в противоположном углу зала, мило беседующий со своей девушкой в компании коллег.
У него сегодня праздник – начальник наконец признал его труды и решил повысить в должности.
Домой он пришел часа на два раньше обычного, сообщая прям с порога, что мы вечером гуляем. Я промычал в ответ и уткнулся носом в плед. Не хотелось вставать с нагретого на диване места, тем более скоро должна была начаться трансляция футбольного матча. Это никак нельзя было пропустить.
Мое состояние уже дошло до предпоследней стадии - стадии раскисания. Брат зашел в гостиную и встал между мной и телевизором.
- Ты не стеклянный.
- А ты, кажется, не слышал, что я сказал тебе минуту назад.
- Слышал.
- Оно и видно. Поднимайся с дивана и топай одеваться. И хватит уже поглощать чипсы, - брат убрал с моих коленей чашку картошки, - а то скоро в дверь не войдешь!
- Спасибо на добром слове, но я не хочу идти на твою вечеринку.
- Почему это? Ты не хочешь за меня порадоваться?
- Я уже радуюсь.
- Не заметно.
- А ты вообще не наблюдательный. – Буркнул я и отодвинулся чуть в сторону, чтобы было видно край телевизора.
- Неужели? – Брат кинулся к подушкам и рывком выудил пульт, который я искал целых полчаса. Через минуту экран погас и передо мной предстал ужас: мое бледное, осунувшееся лицо и пыль, много пыли, которую нужно было вытереть ещё на прошлой неделе, но я забыл об этом. Как и о том, что нужно спать и есть хоть иногда.
- Зачем я тебе там? Ты ведь идешь со своей подружкой.
- Ты пойдешь. - Мартин схватил меня за руку, случайно высунувшуюся из под пледа, и поднял на ноги. – Потому что это важно для меня.
Я уставился на него, боясь пошевелиться. Он что, больше не злился? Стало как-то тепло на душе. Как будто в темной комнате кто-то снова зажег свет. Ну, или свечу. Я ощутил взгляд, изучающий меня, как и прежде.
- Ладно. – Я собрал в кулак всё свое мужество и направился в комнату.
Синие галстук и костюм тройка, оставшиеся со времен выпускного в колледже. У брата был точно такой же только светло-серого цвета. И бежевый галстук в тон коричневых туфлей. Нам никогда не нравилось носить одни и те же вещи, так как это приравнивало нас к близнецам, которые живут, едят, ходят и думают одинаково. Мы хоть и читаем часто мысли друг друга, но за футбольные команды болеем разные.
Болтая шампанское в высоком бокале, я думал над тем, что означало это приглашение и какой именно уровень важности сейчас здесь занимаю. Он притащил меня сюда, чтобы по возвращению домой не обнаружить на диване пятно? Или мне нужно просто стоять позади (так, наверное, ему спокойней, что я не свихнусь и не начну вышивать крестиком) и смотреть как он делает комплименты своей даме, аккуратно приобнимая её за талию? Лучше бы остался футбол смотреть.
Я отпил немного светлого напитка, поставил бокал на стол и направился к выходу.
По сравнению с громкой музыкой в зале офиса, ночная тишина казалась манной небесной.
Я поставил машину в гараж и пошел в дом. Отыскав в темноте пульт и тарелку с картошкой, оставленную братом на столике, я уселся на подушки, вытягивая ноги. Мне всегда казалось, что когда сидишь с зажженным светом, мысли сами собой лезут в голову, цепляясь одна за другую, создавая шум в ушах и временное сосредоточение на собственной фантазии. Как мотыльки, летящие к огню. Этим тоже в одном месте не летается… Мои размышления по поводу удивительных созданий животного мира неожиданно прервались звуком шагов в коридоре. Что-то всё рано закончилось.
– Что это значит? – Брат щелкнул включателем.
- Смотрю футбол. – Я сощурился от яркого света и отправил картошку в рот. – Как прошла вечеринка?
- Она ещё не закончилась.
- А почему ты тогда здесь?
- Тебя искал. Я беспокоился, знаешь ли.
- Я не пил и нормально добрался. Мне просто стало скучно и я решил не мешать тебе веселиться.
- Мог хотя бы предупредить, что уходишь.
- Не хотел отрывать тебя от важной беседы.
- Мы болтали о моем повышении, – брат развязал галстук, оттягивая ворот немного в сторону, - и это не представляло особой ценности.
- И ты что же, оставил свою даму там одну?
- Нет, с подругой, которую она привела для тебя.
У меня онемели ноги.
- Что, прости?
- Я сказал ей, что у тебя пока нет девушки, и она решила скрасить твое одиночество.
Не было слов, описать мои смешанные чувства к этой особе. Одного обвила по рукам и ногам, теперь ей ещё и я нужен.
- Мог бы и не говорить ничего. – Я выключил телевизор и поднялся. – Передай ей, что я как-нибудь обойдусь без её заботы.
- Куда ты? – Спросил брат, преграждая мне дорогу.
- Спать. Я устал.
- Хочу поговорить с тобой насчет того, что ты сказал мне тогда в гараже.
- Забудь. – Я облизал вдруг пересохшие губы. – Это не имеет значения.
- Так это правда?
Теперь он меня ударит? Я кивнул, зная, что не смогу повторить всё это снова.
Но мне и не нужно было. Мартин развернул меня к себе лицом и коснулся губ целомудренным поцелуем.
Опешив от такой решительности, я забыл, что когда целуешься нужно открывать рот, а дышать носом пока никто не запрещал.
- Это из жалости? – Прошептал я, нервно переводя дыхание.
- Это мое признание.
У меня задрожали колени и, чтобы окончательно не потерять пол под ногами, я обхватил ладонями шею брата. Нежность приятной волной разливалась по телу, чуть покалывая в кончиках пальцев. Я закрыл глаза, углубляя поцелуй.
***
Сегодня настоящее пекло. Весь день я валялся на диване в гостиной, переключая каналы и наполняя желудок холодным чаем, вместо того, чтобы спешить на работу, как все нормальные люди, и радоваться, когда, на самом деле, хочется переубивать всех и каждого за то, что в офисе неимоверная жара, а кондиционер сломан и новый обещают установить только через неделю. Да, не повезло.
Ближе к вечеру мне удалось наконец добраться до кухни и положить на зуб что-то большее, чем жидкость. Отправляться спать было довольно рано, затевать грандиозную уборку – поздно. Так, наслаждаясь собственной ленью, я сидел за столом и размышлял чем себя можно занять оставшееся незанятым время. Помнится, два дня назад я покупал новую игру, и там, кстати, ещё три уровня не пройдены. Класс! Я проглотил последний кусок запеченного мяса, поставил тарелку в мойку и отправился в свою комнату каратать свободные часы.
В помещении было душно из-за того, что весь день в него светило солнце. Ночь обещают не менее приятной. Я снял футболку и открыл окно, опасаясь свариться вкрутую под утро. Хоть на полу спи, ей Богу.
А эта вещь реально загружает и без того загруженный мозг. Я увлекся настолько, что не сразу заметил брата в проеме двери.
- О, привет. – Я сел на кровати в позе лотоса.
- Вижу, ты занят.
- Не то чтобы очень... – Я поставил игру на паузу. - Давно вернулся? Я не слышал как ты пришел.
- Минут 20 назад. – Мартин прошел в комнату и сел на кровать. – Сегодня, как ни странно, было меньше пробок. Хотел сообщить тебе новость.
- Что, тебя уже увольняют?
- Нет, - брат улыбнулся, - на следующей неделе у нас намечается что-то типо командировки. Меня не будет дня три. Можешь поехать к родителям, чтобы не скучать в одиночестве.
- Я, конечно, ценю твою заботу, но иногда ты бываешь слишком серьезным. Не забывай, мне уже 25, а не 5 лет, как ты, замечу, привык думать. Проживу как-нибудь эти три дня без тебя. Так и быть. Обещаю ничего не взорвать. – Я состроил довольную гримасу. – Да и ехать к родителям – огромный риск. Представляю их лица, когда они узнают, что между нами происходит. Не хочется, знаешь ли, на улице ночевать.
- Ладно. – Брат картинно почесал нос.
- Что ещё?
- Я еду с Алисией.
Ну вот, опять.
- Круто! И это значит…
- Ничего это не значит – резко перебил меня брат, кладя руку мне на ногу.
Я посмотрел на Мартина, вспоминая вечер накануне. И, судя по всему, это воспоминание в известном виде отразилось на моем лице. То ли духота помещения плавила мозги, то ли эта чертова игра… От теплоты его ладони на моем бедре становилось ещё жарче. Я, немедля больше ни минуты, сократил расстояние и приник к губам брата.
Мартин уложил меня на спину, нависая сверху.
Проклятая жара разморила и вырубила сознание. И теперь мне снится, что я лежу с братом на собственной кровати, где этот самый «объект моего постоянного внимания» глубоко дышит и что-то шепчет, обжигая дыханием скулы. И я слышу «Самое дорогое, что у меня есть...» перед тем, как открыть глаза и убедиться в неправильности своих выводов.
- Только…, а-а-х, - тяжело говорить, ни то, что думать, когда чувствуешь, как долгожданные пальцы аккуратно скользят по вспотевшей коже, а губы сцеловывают с шеи каждый судорожный вдох и выдох, - не представляй её сейчас.
- Я и не думал.
- Думал до того, как я сказал это, а-а…
- Ну, может, самую малость.
Я пристально посмотрел на брата. – Я ведь ни капельки не похож на девчонку. Ну-у, груди у меня нет, зато имеется кое-что другое.
- Верно. Но я думал о другом. – Теперь и он внимательно изучал моё лицо.
- И о чем это?
- О том, что с тобой целоваться куда приятней. Твои поцелуи хоть и нерешительные, зато манящие и ненасытные. Ты ведь уже давно ни с кем не встречаешься, да?
Я привычно кивнул в ответ.
Так и заикаться начать можно. Хренов обольститель.
- И ты говоришь мне такое после 3-х лет, проведенных с женщиной?
- А не ты ли признался мне в любви месяц назад, спустя 25 братских лет и 6 из них, прожитых под одной крышей?
Черт, прям в точку.
- Не честно отвечать вопросом на вопрос.
- Не честно подкалывать меня в такой момент.
У меня засосало под ложечкой.
- Тебе правда не противно? – Немного страшась всей этой внезапно сложившийся ситуации, я оперся на локти, снова краснея и медленно подтягиваясь к спинке кровати.
- Если только немного необычно. - Брат обхватил мои ноги своими, вжимаясь всем телом, не давая двигаться. – Но не противно.
Я издал глухой стон, ощущая через материю старых джинс трение горячей кожи. Никогда со мной не случалось ничего подобного. Это круче, чем прыжки с самолета. Я жадно целовал губы брата, вкладывая в поцелуи всю свою смелость, на какую только мог быть способен.
От невыносимой жары, как внутри комнаты, так и за её пределами, простыни липли к мокрой спине, кислород в легких грозил закончиться в любую минуту, а джинсы стали невозможно узки, неприятно врезаясь в пах. Я сдавленно выдохнул, чувствуя, как рука брата медленно движется к моей нарастающей проблеме. Сердце пропустило удар. Проклятое тело отказывалось слушаться, реагируя на малейшее касание. Я стонал, теряясь в ощущениях.
Запах его кожи... Кажется, до всего этого безумия от брата пахло свежестью и мылом. Теперь мы оба, впервые за долгое время, пахли одинаково. Как если бы часами сидели, закутанные в одно банное полотенце. Как когда-то в детстве…
Я успел проснуться до того, как противно визжащая трель будильника сообщит, что уже 5 утра и петухи давно пропели. Привычка оставлять на таймере одно и то же время для пробежки прижилась ещё в колледже. Я выключил часы и повернулся. На соседней подушке, в обнимку с которой мне приходится частенько засыпать, развалившись по-хозяйски, мирно спал брат.
Едва заметная щетина, растрепанные, вместо очередной укладки, волосы, бледно-красные отметины на светлой коже… Я невольно подумал о прошедшей ночи и убрал упавшую на глаза челку, продолжая наблюдать.
С тех пор, как мы живем в разных комнатах, видеть его таким тихим мне удается, разве что, в минуты отчаяния. Обычно он слишком заносчив и серьезен, когда дело касается работы или меня. Ему льстит пользоваться фактом, что он на 13 минут старше. Может быть, в душе я – большой ребенок, но и он тоже. Смотрит мультики и сказки, играет со мной в компьютерные игрушки, поглощает чипсы в неимоверном количестве, часами просиживая возле телека в свои выходные. Закрываться от многих «серьезной оболочкой» - талант, вырабатываемый годами, а у меня так просто не получается.
Я успел насчитать 11 родинок (почему-то мне всегда казалось, их было 10), прежде чем брат сделал первый глубокий вдох.
- Привет.
- Привет. – Хрипло ответил Мартин, жмурясь от утреннего света.
- Как спалось?
- Превосходно. Знаешь, а я рад, что не твой будильник будит меня сегодня.
У него, что, есть персональный секундомер для моих поглядываний? Наверное, он срабатывает, как только лимит времени превышает уже минуту.
- Я сменю мелодию, если она тебя раздражает.
Брат улыбнулся, зарываясь в подушку.
- Что?
- Это твой будильник.
- Да.
- Не зачем производить изменения только потому, что он будит и меня тоже. Свой я всё равно не слышу, а так хотя бы на работу не опаздываю.
А ещё, наверное, он пользуется моей зубной щеткой, потому что она мягче, моей бритвой, потому что она бреет чище и пьет чай из моей чашки, потому что там он вкуснее. Так, я опять чего-то не догоняю.
- Хотел поговорить с тобой.
- О чем? – Брат приподнялся, опираясь на локоть, сосредотачивая на мне свое внимание.
- О вашем с Алисией разговоре обо мне тогда.
Мартин тяжело выдохнул, плюхаясь на подушку.
- Почему вдруг возник такой интерес ко мне?
- Сначала она мягко намекала на то, что с тобой я провожу больше времени, чем с ней - близнец не должен быть преградой личному счастью, ведь мы так не похожи. Потом предложила съехаться и пожить какое-то время вместе, дабы ты уже взрослый и сам можешь о себе позаботиться.
- И что ты ответил? – Я сжал губы в тонкую линию.
- А что я мог ответить? – Отказался, конечно.
- Но ведь ни это заставило её уйти. Что ты ещё сказал?
- Первое, что пришло в голову – ты мне очень дорог.
- Ты часто об этом заикаешься. Сейчас-то для неё что изменилось?
- А то, что у меня с Алисией уже когда-то затевался разговор о совместном проживании и тогда-то я дал ей надежду, сказав, что обязательно поговорю с тобой об этом. Но, вернувшись домой, забыл, что хотел тебе рассказать. И вот теперь она решила мне напомнить. В тот вечер я очень устал после всей этой суматохи на работе и произнес последнюю фразу немного грубо. То, что она выглядела ещё и двояко я узнал позже, когда мы ходили вместе выпить.
- То есть?
- Я не желаю переезжать и оставлять тебя одного потому, что наша братская связь крепче, чем кажется.
Я сглотнул. А со вторым она была права.
- Ну, я надеюсь, ты это исправил?
- А ты как думаешь, раз мы с ней едим в Брайтон на следующей неделе!? – Брат надменно посмотрел на меня. – Эндрю, мне пока не хочется разрушать все то, что мы с тобой построили. – Я кивнул. – Наша ситуация необычная. Я бы даже сказал, очень неординарная. Обычно так не бывает, и быть не должно по сути, но ничего уже не поделаешь – будем жить дальше.
- Прости. Я виноват в том, что тащу тебя за собой. – На душе вдруг стало невыносимо пусто. Я не хочу, чтобы он страдал.
Мартин приподнялся и крепко обнял меня.
Я закрыл глаза и попытался представить, какого это: чувствовать то, что он чувствует, а не догадываться или читать мысли. Эта связь, о которой твердит Алисия, о которой и мы знаем с самого рождения, действительно сильнее, чем есть на самом деле. И мы приступили черту, чтобы быть ещё ближе.
- Мы обa виноваты в том, какими стали, но я не смогу жить, зная, что тебя нет рядом. - Он произносил слова тихо и отчетливо. Затем отстранился и коснулся моих губ поцелуем.
Когда он так говорит, я чувствую себя немощным, но отнюдь не обделенным жизнью.
@музыка: Britney Spears - Till the World Ends