Не упусти свой шанс

[bibliotekaoriginalov]

Название: Не упусти свой шанс
Автор: AntiMiau
Бета: vedma77788
Рейтинг: R
Пейринг: м/м
Жанр: слэш, романтика, hurt/comfort
Размер: макси
Статус: в процессе
Саммари: Трудно жить, когда ты мешаешь всем. Еще труднее, когда впереди нет надежды. Что делать, когда прежняя жизнь рухнула, а новая ничуть не лучшее старой? Закрыться от всех или рискнуть, поверив тому, чьим именем пугают детей?
Предупреждение: насилие.

начало здесь:

глава 1-2

bibliotekaoriginalov.diary.ru/p195584510.htm

глава 3-4

bibliotekaoriginalov.diary.ru/p195708451.htm

глава 5-6

bibliotekaoriginalov.diary.ru/p196572957.htm

главы 7-8-9

bibliotekaoriginalov.diary.ru/p197322652.htm

Глава 10

Эрик очнулся разом, будто вынырнул из вязкого болота. Медленно открыл глаза, и прежде чем повернуть голову и оглядеться, долго рассматривал зеленый плотный шелк балдахина. Мыслей, почему он заснул у себя в комнатке, а проснулся в спальне старшего, не было. Их вообще не было, никаких. В голове вяло ворочались какие-то обрывки, смутные образы проступали сквозь дрему. Казалось, будто супруг отчитывал кого-то, потом нес по длинному коридору, устраивал его на постели. Помнились сухие теплые пальцы, легкие прикосновения, забота. Кто это был, юноша не знал. Голова была тяжелой, будто набитой чем-то вязким, в груди болело, и каждый вздох давался с трудом. Был или поздний вечер, или раннее утро и темноту в комнате разгонял только тусклый огонек лампы, отбрасывающий причудливые тени на стены. Но даже такой неяркий свет больно ударил по глазам, и Эрик смаргивал слезы, стараясь увидеть, кто сидит рядом с кроватью. Юноша шевельнулся, протирая влагу с ресниц, и присмотрелся к дежурившему смутно знакомому человеку. Кажется, это был кто-то из легионеров, возможно даже личный лекарь старшего. Тот вскинулся на шорох, увидел открытые глаза Эрика и, радостно улыбнувшись, заговорил:
- Слава богам, вы очнулись! Не пытайтесь встать, вы еще слабы. Сейчас я дам вам воды.
Эрик только прикрыл глаза, он и сам бы не шевелился, но вот пить хотелось. Лекарь принес теплый отвар, приятно смочивший горло, поправил подушку, подал стакан сока с мякотью, объясняя это тем, что после такого долгого перерыва сразу много есть нельзя.
- Сколько… - прошептал Эрик, продолжать не было сил, но лекарь его понял.
- Неделю. Мы боялись самого худшего.
- Жаль…
- Чего тебе жаль? – раздался новый голос.
Над кроватью склонился старший супруг, на капюшоне плаща, который он развязывал, блестели капели растаявшего снега, руки и лицо покраснели и обветрили. Он с тревогой вглядывался в прозрачное до синевы лицо Эрика. Юноша и раньше не отличался крепким телосложением, но сейчас от него вообще осталась половина.
- Чем ты его кормил? – плащ полетел на кресло, а его владелец сел рядом с Эриком.
- Сок с мякотью, яблоки и морковь, - с готовностью ответил лекарь.
- На пустой желудок? Принеси протертого мяса с бульоном. На кухне уже приготовили.
Сухая шершавая ладонь невесомо прошлась по слипшимся от пота волосам.
- Ты напугал меня, Эрик. Как ты довел себя до такого состояния? Не отвечай, тебе трудно, а я и так догадываюсь.
Супруг закутал юношу в покрывало, усадил к себе на колени и стал осторожно кормить. И хоть в чашке было немного, к концу трапезы Эрик устал так, будто ворочал камни на каменоломне.
- Тебе больше ничего не надо? В туалет? Скажи, если понадобится, я отнесу.
Юноша покраснел, представив, как старший несет его, усаживает, помогает и покачал головой.
- Не стоит этого стыдиться, - упрекнул Раймонд, - ты мой муж и в этом нет ничего страшного. Будешь спать?
- Время… сейчас…
- Время? - не понял сразу Ленский. - Ах, да! Сейчас вечер, я уже закончил все дела и останусь с тобой до утра. Лекарь будет только завтра, а сейчас выпей лекарство и спать.

***

На следующее утро, Эрик чувствовал себя намного лучше. У него даже хватило сил посидеть в кресле, пока служанки перестилали постель. А потом к нему пришел смутно знакомый мальчик, и младший принц долго всматривался в его лицо, пока не вспомнил.
- Том… ты почти… здоров.
- Да, мой лорд. Господин велел помогать вам, пока его нет. Если что-нибудь будет нужно, вы только скажите!
От неподдельной заботы и желания помочь стало приятно, и Эрик благодарно улыбнулся.
- А хотите, я вам книгу почитаю? Или сыграю что-нибудь?
Лекарь, обтиравший тело больного неодобрительно покосился на горящего энтузиазмом мальчишку. Но Эрик согласился послушать, как играет Том. И не пожалел, у бывшего пастушка оказался несомненный талант: тонкие пальчики порхали по струнам лютни, чуть прикрытые глаза таинственно блестели из-под ресниц, а по комнате звенела простая и нежная мелодия.
- Ты… молодец… хорошо получается.
- Правда, мой лорд? Я люблю играть, господин позволил мне взять эту лютню. Сыграть еще?
Эрик улыбнулся и закрыл глаза, слушая мелодии одну за другой. Ее причудливые переливы успокаивали и напоминали, что жить все же лучше, чем лежать в холодном склепе. Лекарь негромко побрякивал пузырьками, готовя новую порцию лекарства, слуга неслышно принес чашку ароматного бульона, сквозь неплотно задернутые шторы пробивался серый осенний день. А Эрик представлял себе жаркое лето, цветочный луг, порхающих бабочек, песню жаворонка, ему было тепло.
- Мой лорд…
Лекарь склонился над принцем, готовый подать завтрак.
- Вам помочь или вы попробуете сами?
Мысль о том, что его будет кормить чужой человек, была неприятной, и Эрик решительно потянулся к ложке. На небольшом подносе с ножками, юноша даже и не знал, что у них есть такой, стояли чашка с янтарным бульоном, в котором плавало протертое мясо, яйцо всмятку и узкий стакан с мятным отваром. Скромный завтрак неожиданно насытил так, что юношу потянуло в сон, и он с облегчением откинулся на подушку. А где-то на краю сознания продолжала тихо звенеть летняя песня.

***

Дни шли за днями, похожие, как горошины в стручке. Вечером Эрик ужинал теперь вместе с супругом, в их спальне. Постепенно Раймонд выспросил, почему в прежней комнате было так холодно, и резко запретил ему туда возвращаться. Но все равно, с этих пор там будут топить камин, и если младший захочет уединения, то всегда сможет там отдохнуть. Ленский рассказывал, как движутся дела в подготовке к нападению, казалось, что все предусмотрено, но тут уже как получится. Все чаще старший упоминал в своей речи имена легионеров, иногда ругал или хвалил новобранцев, навязанных королем после мятежа. Это было уютное время, когда Эрику казалось, что он начинает понимать супруга. О том, чему он был свидетелем на руднике, юноша старался не вспоминать.
Оправился Эрик только к середине зимы. И когда впервые после болезни вышел во двор, то удивился, с какой искренней радостью приветствовали его страшные для всего королевства солдаты с золотым леопардом на гербе. Это было неожиданно, а твердая рука старшего супруга, лежащая на плечах, казалось, убережет от всех невзгод. Постепенно Эрик стал возвращать свои обязанности по дому. Бездумно смотреть в потолок, слушать музыку или читать днями напролет за время болезни порядком надоело, даже не смотря на то, что это время сблизило их с мужем.
Раймонд неожиданно оказался интересным собеседником, всегда готовым ответить на любой вопрос младшего. А Эрик, любознательный от природы, получив возможность спрашивать, пользовался этим вовсю. Постепенно между супругами появилось что-то вроде приязни. Юноша уже не зажимался в присутствии мужа, не боялся близости и даже иногда проявлял еще робкую инициативу. Правда, дальше невинных поцелуев он пока не шел, но хотя бы стал охотнее отдаваться. А искусанные губы и затуманившийся после оргазма взгляд младшего приятно тешили самолюбие Раймонда.
Поначалу ни экономка, ни Тит не давали ему много работать, но все приходило в норму, увеличивались силы, и все с больше внимания уделялось хозяйственным заботам. И спустя недолгое время все вернулось в привычный ритм: утро посвящалось работе, а после обеда Эрик уходил в библиотеку, теперь чаще всего не один. У юного Тома оказался не только талант игры на лютне, мальчик был жадным до знаний, а небольшая разница в возрасте создала между ним и Эриком подобие дружбы. Все чаще они гуляли вместе во дворе, а однажды устроили настоящую маленькую битву снежками. Это был теплый солнечный день, когда снег чуть подтаял, и из него хорошо лепились твердые комочки. Азартные крики привлекли внимание и вскоре к Эрику с Томом присоединились несколько молодых солдат из последнего пополнения, в это время как раз отдыхавших после очередной тренировки. И понеслось, снежки летали взад и вперед, рассыпаясь от ударов снежной пылью, проходила настоящая снежная баталия.
Эрик увернулся от очередного снежка и бросился под защиту угла. Ноги, отвыкшие за время болезни к таким нагрузкам, дрожали и он собирался немного отдохнуть. Привалился к теплой, нагретой солнцем стене и прикрыл глаза, подставляя лицо его лучам. И внезапно вздрогнул, когда чьи-то руки резко развернули его к стене, прижали, и ухо опалило жарким шепотом.
- Ты очень красивый, лорд. Настолько, что я теряю голову, когда вижу тебя. Ты не выглядишь счастливым, лорд. Твой муж не удовлетворяет тебя? Тебе стоит только намекнуть, лорд. Только намекнуть, и я приду к тебе.
- Пустите, кто бы вы ни были, - ледяным тоном ответил Эрик. - Пустите, или я закричу. Сейчас я ослаб после болезни, но на мой зов всегда придут люди.
Юноша ждал, закрыв глаза и твердо веря, что кто бы это ни был, он не самоубийца, и уйдет. Тяжелое тело, прижимающее к стене исчезло, стихли чужие шаги, и Эрик выдохнул, стирая из памяти произошедшее. Рассказывать об это кому бы то ни было, он не хотел. Юноша тряхнул головой, будто сбрасывая липкий шепот, и вернулся туда, где только что беспечно играл в снежки. И только пара глаз не отрывала от него тяжелого взгляда. А губы тихо проговорили:
- Беги, лорд… от меня ты все равно не уйдешь… а сейчас, беги…
Эрик на ходу наклонился, захватил горстью снег и слепил тугой комочек, выискивая взглядом цель. О странном человеке, прижавшем его к стене за углом он даже не вспомнил. И в само-то деле, что может ему грозить плохого в собственном доме?
Младший принц, совершенно забывший о своем положении, азартно носился по двору, а в окно за этим внимательно наблюдал принц Ленский, радуясь за мужа. Казалось, что Эрик добирал кусочек детства, потерянного давным-давно.
Наигравшиеся мальчишки, с шумом и смехом ввалились в холл, отряхиваясь от липкого снега, и буквально налетели на Раймонда. Эрик вспыхнул, только тут осознав, что его поведение никак не вяжется с достоинством лорда.
- Простите, супруг мой, - напряженно проговорил он, отводя глаза.
- За что? Игры на свежем воздухе только на пользу. А метание в цель снежков еще и учит попадать в нее. Тебе только стоит переодеться, пока ты не заболел снова. Иди.
Ленский легко провел кончиками пальцев по щеке и направился в малую гостиную, провожаемый удивленным взглядом супруга.
А когда на улице было холодно, Эрик проводил дни в библиотеке, вместе с Томом. Часто они сидели рядом, читая одну книгу, как правило, это были истории про путешествия, обсуждали прочитанное или мечтали оправиться посмотреть неведомые страны. И не всем нравились такие отношения между потомственным лордом и скромным пастушком из далекой деревни. А наивные мальчишки даже не догадывались, какие слухи ходят об их невинном времяпрепровождении в библиотеке.
До поры не знал об этом и Раймонд. Пока его буквально не ткнули носом в грязные слухи. И, хоть о ходивших сплетнях были в курсе многие, но самого командующего просвещать никто не торопился. По одной простой причине: легионеры не верили и сразу затыкали болтунов, а замковые слуги знали, что это ложь. Но среди новобранцев и небольшого отряда королевской гвардии всегда находились злопыхатели, готовые оболгать каждого, а тут такая причина.
В тот день Раймонд проверял уровень подготовки двух десятков бывших мятежников. За прошедшее время свирепые сержанты выбили из них большую часть дури и лени и сделали подобие солдат. Но, видимо некоторым этого было мало, вот и склоняли они между собой грязные сплетни о жизни замковых обитателей и первыми кандидатами оказались сам командующий и его супруг.
Особенно любил это обсуждать Валент. Он по-прежнему оставался тем шумным и балованным сыном мелкого дворянчика. Летнее купание, когда он чуть не утонул и жил только благодаря Кэлу, не пошло ему на пользу. А пара показательных наказаний за длинный язык научили только не болтать со всеми. И главным доверенным лицом он выбрал своего спасителя. Кэл злился, часто обрывал сплетни, но не мог избавиться от назойливого сослуживца. А сержант, часто видя их рядом, стал ставить вместе в патруль. В этот день они вдвоем дежурили на стене. Оба были неплохими солдатами, потому и место десятник выбрал для них хорошее: небольшой участок стены с башней, где можно укрыться от непогоды и ветра. Вот и ходили Валент с Кэлом, следя за белоснежной равниной вокруг замка, особое внимание, уделяя северу, чтобы не пропустить возможное появление сигнала о нападении.
Но крепкий мороз, сковавший всю провинцию, снижал возможности врагов, даже привыкших к нему. Они придут, но когда станет тепло, не раньше. И дозорные не так часто посматривали по сторонам, у них хватало времени и на разговоры. Раймонд как раз решил пройтись по стене, проверить, как несут службу и уже подходил к башне, когда услышал собственное имя. И решил подождать и послушать.
- Ну и чем ты недоволен, Валент? Неужели ты до сих пор веришь, что принц Херел мог победить?
- А почему бы и нет? Жили бы сейчас в столице, в золоте и драгоценных камнях, танцевали бы на балах, любая красотка была бы нашей. А так мы мерзнем на этой стене, и, вот поверь моему слову, сдохнем в первой же стычке.
- Ты совсем глупец, в лучшем случае, тебе дали бы кусок каменистой земли где-нибудь на окраине и выкинули туда так быстро, что ты не успел бы охнуть.
- Почему это?
- Потому, что к принцу, случись невероятное и стань он королем, быстро прибежали бы толпой нынешние прихлебатели. А ты остался бы с носом. А так у тебя есть реальный шанс добиться чего-нибудь.
- В легионе Королевского палача?
Визгливый голос все больше не нравился Раймонду, и он уж было собрался прервать разговор, считая, что услышал достаточно, но последующие слова заставили его остановиться
- Он отличный командир, не чета придворным шаркунам. Вспомни, сколько побед одержал принц Ленский. Да Херел был против него, как кочка против горы.
- Кто? Командующий? Да он не видит дальше собственного носа! – захохотал неприятный тип.
- С чего ты взял?
- А то ты не слышал! Его младший проводит дни с тем недоноском, которого пользовал принц Херел в последнюю ночь. А Ленский даже не догадывается, и как только голова у него от рогов не болит.
От грязных слов потемнело в глазах, нахлынуло бешенство и Раймонд, резко повернувшись, направился на поиски супруга. Уже на повороте до него донесся звук удара. Видимо собеседнику визгливого тоже надоело его слушать. Злость на уронившего его честь неблагодарного мальчишку, ревность к счастливому сопернику, глухая обида сплелись в колючий ком, застрявший в груди, и Ленский летел, не разбирая дороги, провожаемый встревоженными взглядами своих людей. Они слишком хорошо знали, что в таком состоянии их командир может натворить немало дел. Потом-то он будет раскаиваться, что не сдержался, но сделанного не воротишь.
Эрик уже привычно нашелся в библиотеке. При виде двух мальчишек склоненных над одной книгой и бурно что-то обсуждающих, Раймонд ощутил сначала облегчение: ничем непристойным они не занимались. В этот момент, по крайней мере. Ленский неслышно прикрыл дверь, прислушиваясь к разговору.
- Нет, посмотри, это река такая. Вот отсюда начинается и здесь впадет в море. Если плыть так и так, то можно оказаться в Кадуе совершенно в другом месте.
- А корабли там пройдут, мой лорд?
- Тяжелые точно нет, но ведь можно взять баржи. Я видел такие у торговцев.
- Ага… а вот здесь, смотрите! Вот – и порт есть. Интересно, он большой?
- Я не знаю… нужно спросить у старшего, может он бывал там.
- Что спросить? – мальчишки подпрыгнули от неожиданности.
Оглянулись и встали, чуть не уронив книгу. Раймонд глянул на Тома и велел тому выйти, и только когда его шаги стихли повернулся к супругу и ледяным тоном спросил:
– Скажи-ка, почему о твоих отношениях с ним ходят по замку такие слухи?
- Какие, супруг мой?
- О том, что ты проводишь с ним долгое время наедине.
- Мы читаем, - ответил Эрик, и тут до него дошло, что имел в виду супруг, юноша жарко покраснел, и выпалил, - мы читали, супруг мой. А что до слухов, то мне нет до них дела. От кого вы услышали этот навет? Уж точно не от замковых слуг!
- Не все ли равно, кто рассказал мне. Главное то, что они вообще ходят! Твое поведение недопустимо, ты должен быть вне подозрений!
Эрик был удивлен таким странным обвинением, ничего неправильного в их дружбе с Томом он не видел.
- Я проводил время с Томом, который младше меня на пять лет! Это вы поручили его моим заботам, когда привезли в замок. И если такие слухи распускают ваши солдаты, то не я должен их пресекать. В моем поведении не было ничего, что нанесло бы урон вашей чести, супруг мой!
Последние слова показались Раймонду издевкой, а вот упреки вполне справедливыми, и это неожиданно рассердило его. Ленский шагнул к мужу, схватил его за плечи и встряхнул, как следует, не зная, что будет делать дальше. Но мгновенно закаменевший Эрик и его побелевшее лицо, вмиг отрезвили принца. Раймонд разом вспомнил и страшную комнату, и свое обещание не поднимать на супруга руку, и выдохнул, трезвея. Хрупкое понимание лопнуло и осыпалось тонким ледком.
- Я могу идти, супруг мой?
Ровный голос Эрика усугубил чувство вины, и Ленский только кивнул, позволяя. Прислушался к удаляющимся шагам и прижался к стеклу, остудить пылающий лоб. В голове билась только одна мысль – какой же он ревнивый глупец…

Глава 11

Раймонд тогда долго простоял у окна, думая, как исправить последствия своей глупой выходки, ругал свой взрывной характер, свою недоверчивость. Вот ведь характер папаши-короля, что ни делал приемный отец, так до конца и не исправил. Прав был Эрик, нужно было думать, в чем обвиняешь – в любовной связи с ребенком. В самом-то деле, именно старший должен был пресекать подобные слухи, показав раз и навсегда всем желающим, что его супруг неприкосновенен для всех. Первым делом стоит поговорить с офицерами, наверняка они в курсе слухов и озаботить их жестко прекратить сплетни, но самое главное – следовало поговорить с мужем, объяснить ему, что не собирался его наказывать, это было лишь минутное помрачение рассудка.
Но разговора не получилось. Эрик поздно пришел в спальню, равнодушно выполнил все свои вечерние обязанности и даже не отказал в близости. И все это так, будто тут только его тело, а сам он витает где-то далеко. А утром его уже не было. И так продолжалось изо дня в день. Со стороны казалось, что между супругами все хорошо, но на самом деле исчезла та живость, которая появилась в их отношениях до этого досадного инцидента. И как ни старался Раймонд выбрать время и поговорить с супругом наедине, ему не удавалось. Даже вечерами, когда они были вместе, Эрик покорно отдавался, потом отворачивался и делал вид, что спит. И Раймонд не решался его будить.
Эрик по-прежнему занимался домашними обязанностями, а после обеда шел в библиотеку. Вот только теперь помимо Тома, там всегда был кто-то из слуг. И сами послеобеденные часы утратили свою прелесть. Мечтать о дальних странах при свидетелях было неудобно, и чаще всего Эрик читал, а Том тихонько играл ему на лютне.
- Мой лорд, - сказал однажды мальчик, когда слуга задремал в кресле, - я прошу прощения, за то, что встал между вами и господином.
- Ты не виноват, Том. Это только слухи о нас.
- Но вы сердитесь на господина, мой лорд.
- Это… это не из-за тебя. Просто… я думал… надеялся, что он другой. А оказалось, что не намного лучше моего первого супруга.
- Господин ваш второй муж? А кто был первым?
- Мятежный принц Херел, - ответил Эрик. – Слышал о таком?
- Да… это он забрал меня из деревни… а потом…
- Так это он с тобой так? Я думал, что ты попал в руки принца Ленского.
- Нет, мой лорд. Я был простым пастушком, а солдаты проходили мимо. Я засмотрелся на них, такие красивые важные господа никогда не были в наших краях. Ну, а потом… лучше бы мне никогда не встречаться с армией вашего первого супруга.
Эрик уже не слушал Тома. Только теперь он понял, что когда втайне обвинял Раймонда во всех смертных грехах, во многом был не прав. Но страх, что старший будет добр до тех пор, пока Эрик ему нужен, никуда не делся, и юноша по-прежнему не доверял ему.
Раймонду оставалось только молча беситься: принуждать к прежним отношениям, которые разрушил сам – последнее дело. Он проверил, кто тогда так грязно отзывался о его муже и негласно поручил десятнику Торну внимательнее следить за этим солдатом. И заодно обратил внимание на второго, не позволившего распускать сплетни. К удивлению Раймонда, им оказался тот молодой новобранец, спасший своего сослуживца прошлым летом. О нем неплохо отзывался и сержант Торн, называя отличным солдатом. Мол, подучится еще немного, пройдет пару заварушек, и можно будет принимать в легион. Таких среди навязанного королем балласта из бывшей армии Херела было немного, следовало за ними присмотреть внимательнее.
А зима все быстрее катилась к закату, вот уже потемнел снег на полях, стали рыхлыми дороги, кое-где даже появились проталины, обнажая темную влажную землю. Все чаще с тревогой всматривались дозорные в сторону севера, со дня на день, ожидая, что враги от жадности не дождутся, когда дороги станут проходимыми.
Ленский был почти уверен, что готов их встретить. Вдоль всей границы возвышались сторожевые вышки, во всех селениях готовилось ополчение, туда отправили дополнительное оружие. Уже спрятано все ценное, почти не осталось продуктов, все унесли в убежища, оставив только самою малость, на пропитание. Переправлены в схроны женщины и дети. А под их видом по улицам гуляли переодетые молодые мужчины, создавая видимость привычной жизни. Так что шпионы северян могли докладывать о беспечности поселян.
Замок был полностью подготовлен на случай осады. Раймонд правда, надеялся, что задержит врагов на самой границе, не позволив им, даже приблизится к ставшему родным дому, но предпочел подстраховаться. На стенах были установлены катапульты, приготовлены камни, всюду наготове стояли котлы и ровные поленницы дров. Кладовые ломились от запасов, а старая часть замка была отремонтирована на случай прибытия беженцев. Все было в порядке.
И только между супругами по-прежнему стояла стена непонимания. Эрик не противился, не спорил, выполнял свои обязанности. Но не больше. Он перестал задавать вопросы, сошли на нет вечерние беседы, и чаще всего теперь время перед сном супруги проводили в тягостном молчании. Раймонд сердился, не зная как пробить эту стену. А Эрик не надеялся больше ни на что хорошее: потянувшийся всей душой к мужу, впервые ощутивший искреннюю заботу, а потом получивший за свою доверчивость обвинения в супружеской измене, юноша закрылся, спрятался обратно в своем коконе, не веря больше Раймонду. И лишь ожидал, когда старшему надоест изображать из себя доброго человека, когда он покажет уже Эрику свое истинное лицо Королевского палача. Ленскому же оставалось только надеяться, что время все расставит по своим местам и искать возможность, чтобы для начала хотя бы извиниться перед мужем.
Но поговорить им так и не удалось.

***

Пожилой кряжистый селянин, бобыль Жан, внимательно всматривался в утренний туман. Ему было тревожно, и почему-то именно в этот день первым делом он зажег факел и держал его наготове. Он так старался не упустить ни одной детали на реке, уже почти полностью очистившейся ото льда, что упустил момент, когда позади из леса появился небольшой отряд стрелков. Резкая боль в спине от удара болтом швырнула мужчину на пол, выбила из рук факел, и он огненной звездой полетел вниз, прямо в мокрый снег. И угасающим сознанием Жан понял, что пропустил врагов. А стрелки, убедившись, что дозорный упал, неслышно скрылись в лесу. Мужчина очнулся спустя почти час. Несколько минут лежал, соображая, что случилось, а когда осознал, застонал от бессилия. Но подать весть было нужно, даже если это будет последнее дело в его жизни. Жан заставил себя подняться, пусть на четвереньки и ползти к факелу, сиротливо лежащему у стены. Как хорошо, что на вышке их несколько! Томительно долгие минуты, пока дрожащие от слабости пальцы выбивали огонь, и вот уже новый рывок – к чаше со смесью сигнальной жидкости. Дикая боль в спине не позволила дотянуться до нее, руки сорвались, и чаша опрокинулась, разливая содержимое. Но мужчине было уже все равно: он просто ткнул в лужу факел, и упал лицом вниз, не замечая, как бежит огонь по жидкости, как перекидывается на его волосы и одежду.
Вспыхнули на других сигнальных вышках огни, увидев поднимающийся над лесом столб черного дыма. Тревожно загремели била, разнося злую весть, всполошились люди, хватая оружие. Враг шел, и его нельзя было пропустить.

***

В замок Шамор весть о нападении пришла ближе к обеду, и первым делом был поднят по тревоге Золотой легион. Второй раз Эрик провожал супруга во главе армии, и насколько это отличалось от первого! Сейчас он был признанным младшим лордом крепости, назначенным на время отсутствия принца Ленского, командиром гарнизона. Само собой, Раймонд оставил с ним опытного офицера, свою лучшую сотню, всех новобранцев и ополчение окрестных деревень, но главным при всех назвал Эрика.
Юноша стоял на крыльце, кутаясь в плащ, и смотрел, как ровными рядами движутся к воротам легионеры. Командующий смотрел вместе с ним, проверяя напоследок снаряжение своих солдат. Королевские войска уже ждали снаружи, они были расквартированы по другим селам и городам провинции и сразу, как поступила весть о нападении, поспешили к месту сбора. Рудник, после осенней проверки, был в безопасности, а значит, северяне, не сумев взять его с разбега, пойдут дальше. И их нужно будет встретить как можно раньше, пока они не расползлись уродливой кляксой по всей провинции. Так было всегда: если северяне приходили с набегом, очень быстро основная армия, если можно было назвать так сборище грабителей, распадалась на небольшие отряды, грабившие все на своем пути.
А как только легион прошел через ворота, Раймонд повернулся к супругу, взял его лицо в ладони и тихо проговорил, глядя прямо в глаза:
- Береги себя, Эрик. Очень тебя прошу, не поднимайся лишний раз на стены, не подставляйся под выстрелы. Прошу тебя, Эрик. Ты… очень дорог мне.
Ленский поцеловал мужа, прижал к себе, будто пытаясь передать ему часть своей силы.
- Нам нужно поговорить. Я вернусь, и мы обязательно обо всем поговорим, – и совсем уже тихо добавил, - прости меня, Эрик. Я должен тебе больше доверять. Пожалуйста, прости.
Эрик прижался к мужу, отчаянно жалея, что его обида и недоверчивость не позволила решить все раньше, что теперь мужу придется уходить с этим грузом. Потянулся к нему, отвечая:
- Я тоже виноват, супруг мой. Нужно было думать…
- Нет, не ты. Все… все, Эрик. Я вернусь, и мы все решим. Ты только дождись меня. Хорошо?
Юноша закивал головой, глотая слезы и вымучивая улыбку, чтобы дорога старшему была легкой.
- Я дождусь, только… Раймонд… будь осторожен.
Ленский замер: впервые за все время младший назвал его по имени, впервые сказал – ты. И это зародило у него надежду, что еще не все потеряно, что еще можно исправить свой промах, что у них все может быть хорошо. Он еще раз поцеловал мужа и сбежал с крыльца к денщику державшего под уздцы коня. Юноша поспешил подняться наверх, на самую вершину башни, и уже оттуда провожал армию мужа, пока они не скрылись из виду, не замечая, что поглаживает пальцем губы, еще помнившие вкус поцелуев супруга. И сразу побежал вниз: следовало выполнять свои обязанности. Эрик так торопился, что не увидел, что следят за ним чужие глаза, обшаривают его липким торжествующим взглядом.
Как только солдаты освободили дорогу, в обратную сторону устремился другой поток. Друг за другом двигались телеги, наполненные скарбом, с молчаливыми ребятишками, привязанными коровами и козами. Пастухи гнали овец, женщины несли узлы и направляли низкорослых крестьянских лошадок. Беженцы постепенно заполняли замок. Их нужно было распределить и разместить так, что дети не мешали взрослым, а для неожиданностей всегда нашлось место.
И лишь поздней ночью, когда сквозь ворота проехала последняя припозднившаяся телега, ворота с лязгом закрылись. Теперь, пока не вернется с победой наместник, входить и выходить из замка будут только по потайному ходу, известному лишь очень немногим.

***

И еще один человек провожал армию, с досадой и завистью. Кэлмия Олис умудрившийся подвернуть ногу на последней тренировке, злился на себя, на свою неловкость, на сержанта, не поверившего, что он здоров. И вот десяток уходит, а он остается. Ну и что, что еще немного хромает? Разве это может помешать? Но десятник отрезал, что впереди еще не один бой. А пока Кэлу остается только бессильно ругаться. Утром он простился с Валентом, с которым неожиданно сдружился. После того, как тот стал меньше распускать сплетни и напоминать себе и окружающим, что он сын барона, с Хиртом стало гораздо легче общаться.
Неожиданно обняв Кэла, Валент сказал:
- Этот поход шанс для меня, и не упущу его. Это ты можешь терпеливо ждать, пока тебя заметят. Я так не могу. Я хочу все и сразу. Или вернусь героем, или не вернусь совсем. Пожелай мне удачи, Кэл!
Олис крепко прижал к себе приятеля, искренне желая ему вернуться с победой, живым и желательно невредимым.

***

Мерно и грозно звучит мелодия войны, когда армия движется в походном порядке без паники или спешки к месту сбора. Самое удобное место для того, чтобы разбить лагерь было в дне пути, и называлось оно Птичье плато. И Раймонд надеялся, что северяне успеют туда раньше него. Уже давно были пущены слухи, что нигде больше вблизи границы нельзя разместить большую армию. Но был у этого места один маленький, но важный изъян: возвышались над плато неприступные с виду горы. Но местные жители знали узкие тропы, по которым могли подняться туда стрелки, и что немаловажно – много. И тогда легко будет напасть сразу с трех сторон, зажав в клещи вражескую армию. А с поддержкой сверху, справиться с северянами будет немного легче. Теперь важными были только две задачи: первая доказать врагу, что лучше места им не найти. И вторая - придти туда позже них. И если эта была вполне осуществима, то, как добиться, чтобы нападавшие действительно решили остановиться на плато, Раймонд пока не знал.
На ночлег армия остановилась у развилки двух рек, переправившись на другую сторону. А когда Ленский после ужина остался у походной палатки один, к нему чуть слышно приблизился темный силуэт, и чуть слышно произнес:
- Лорд-командир…
Так Ленского звали лишь бывшие мятежники, еще не заслужившие обращаться к нему наравне со старожилами.
- Ты что-то хотел… Валент?
- Да, Валент Хирт. Я знаю, что нужно заманить северян на Птичье плато, - мужчина оглянулся по сторонам, не видит ли кто их разговора.
- Знаешь, как это сделать?
- Да, лорд-командир.
- И?
- Я сделаю вид, что дезертировал и попадусь им в руки. А дальше расскажу, что вы торопитесь занять Птичье раньше них.
Раймонд задумался. Запустить к врагам человека с ложной информацией, было хорошей идеей. Вот только были тут две проблемы: поверят ли ему враги, и самое главное, не предатель ли сам Валент. И Ленский спросил:
- Ты понимаешь, чем это грозит тебе?
- Да, скорее всего я не выживу.
- И все равно настаиваешь? Почему?
- Я уже не сын барона. И никогда больше им не буду. А служить, годами переходя от звания к званию, не по мне. Предпочитаю рискнуть и получить все. Или погибнуть.
Ленский просчитывал варианты. По всему выходило, что даже если Валент предаст, большого урона это им не причинит. А вот если авантюра удастся, выгода будет очевидна. И он согласился. Поздно ночью из лагеря, осторожно вышел человек, ведя в поводу лошадь с обмотанными тряпками копытами. Он отошел на безопасное расстояние и помчался в сторону врагов. В лагере поднялся шум, крики, кто-то устремился в погоню, быстро заглохшую. А наутро пошли слухи, что кто-то под шумок дезертировал из армии наместника.
Раймонд выслушал о предателе с непроницаемым лицом. Теперь оставалось только ждать, как поступит Валент Хирт.

***
И никто не знал, что по единственной судоходной в это время реке, соединяющей море и провинцию, медленно поднимались против течения вражеские корабли. Трижды поднимались и опускались галеры, принося вооруженных до зубов солдат. И с каждым разом увеличивалось войско наемников, готовое хищными стервятниками наброситься на открытую провинцию. На помощь северянам пришли наемники жадных торговцев Кадуи.


глава 12

Валент Хирт тихо пробирался по горным тропам, радуясь тому, что сержант научил их хотя бы не топать как стадо лошадей. Ноги скользили по мокрым камням, мешок с припасами оттягивал плечи, арбалет и меч хотелось выбросить, если бы не нужда защищать свою жизнь. Коня вообще пришлось оставить и теперь бить свои ноги. До сих пор он, балованный, хоть и не нужный сын барона, не понимал, что толкнуло его на эту авантюру. Уж точно не жажда славы: больше всего Валенту хотелось проводить время в блаженном ничегонеделании. Сейчас, когда первый порыв прошел и Хирт смог трезво оценить масштабы своей глупости, он понимал, что этим странным поступком собирался одним махом решить все свои проблемы. Впереди у него теперь два пути – один приведет к смерти, но быть может, спасет множество жизней. А второй слабо намекает на выигрыш, и в этот вариант Валент верил меньше.
Камень выскользнул из-под ноги и полетел вниз, цепляя за собой другие. Мужчина проводил взглядом небольшой каменный поток и вернулся к своей тропе, надеясь, что его неуклюжесть пройдет незамеченной. Поздно, в спину уже недвусмысленно упиралось острое лезвие. Скорее всего, его заметили уже давно, но шли следом, желая проследить, куда направляется одинокий солдат.
- Ты… идти тихо. Или я убивать… - хриплый голос прозвучал над самым ухом, тяжелое дыхание обдало запахом чеснока, и Валент передернулся.
Чужие руки быстро избавили Хирта от лишнего груза, и тот с облегчение выпрямился, гораздо более бодро следуя за северянином.
Вражеский лагерь не был похож на привычные Валенту, тут не стояло палаток, шатра командующего или офицеров, не заметно охранения или патрулей. Горели маленькие костры, над которыми коптилось надетое на прутья мясо, сидели, лежали или разговаривали, завернутые в шкуры северяне. Вид рослых бородатых мужчин, пропахших дымом, потом и чесноком, вызывал у утонченного аристократа брезгливость, и Валент старательно это изображал, показательно морщась и закрывая нос рукавом.
Предводитель армии северян, Хирт припомнил, что у них король назывался как-то по-другому, сидел у такого же костра и точно так же поворачивал прутик с куском мяса. Он даже не поднялся, когда к нему привели пленника. Сильный толчок и Валент упал на колени, зашипел от боли, когда ударился об острые камни и с любопытством уставился на заросшего по самые глаза могучего воина. Северянин был не менее вонючий и волосатый, чем любой из его солдат. Собственно от остальных его отличал только криво сидящий на голове золотой обруч, грубо сделанный и сразу видно – тяжелый. У северян вообще не было централизованной власти, они жили множеством кланов, часто враждующих друг с другом. Каждое лето мужчины объединялись в отряды и отправлялись, как они говорили «на промысел». На самом деле, все это было ничем иным, как грабительством – на море или на суше. Их остроносые корабли с хищными фигурами на носу рассекали воды, нападая на любое судно слабее себя, а небольшие отряды сновали по землям многих королевств, грабя и убивая. Объединялись северяне только для больших набегов, как в этот раз, и только тогда выбирали временного вождя.
Некоторое время враги переговаривались на своем языке, грубом для слуха любого жителя королевства, и только обсудив что-то свое, предводитель соизволил посмотреть на пленника.
- Кто ты?
- Я Валент Хирт, сын барона Хирта, - с достоинством ответил тот.
- И зачем мне это? – на удивление северянин неплохо говорил на языке королевства, с чудовищным акцентом, но было понятно каждое слово.
- Не знаю, - пожал плечами Валент, - ты спросил – я ответил!
- Ты из армии Золотого вождя?
- Кого? – вытаращил глаза Хирт. – Ааааа, ну да. Если вы так называете Раймонда Ленского.
- Что ты делал так далеко от них?
- Убегал, - безмятежно проговорил Валент, - видишь ли, я был с мятежным принцем Херелом, так что не очень люблю Ленского и его короля.
- Предатель… - брезгливо выдохнул северянин.
- Ну, нет! – возмутился Хирт. – Я просто хочу выжить, а нас отправят самыми первыми, я подслушал, как об этом говорил десятник.
- Трус.
- И что?
Северянин поморщился - трусов у них презирали - но желание узнать больше о легендарном Золотом вожде пересилило, и он продолжил расспросы. И очень быстро ответы перестали его удовлетворять: не доверял он пленнику, слишком все было правильно. И про плато Птичье ему доносили, и пленник про то же говорил. Только вот звериное чутье не позволяло ему верить, слишком охотно перебежчик отвечал на вопросы. И предводитель, не отводя тяжелого взгляда, велел подойти одному из солдат и выбить правду из пленника.
Скоро Валент уже о многом жалел, и что родился, и что пошел за Херелом, и что выжил в той ночной бойне, и что вообще придумал эту авантюру. Но как бы ни было больно, он повторял только одно, что армия принца Ленского торопится занять выгодную для себя позицию на Птичьем плато. Неслышно снялись с привала северяне и скрылись в лесу, оставляя после себя погашенные кострища, кости и привязанное к кольям бессознательное тело: пленника, уже ненужного, просто бросили умирать. Валент, измученный бесконечной болью не слышал, как уходили враги, как начался мелкий весенний дождь, как неслышными тенями выскользнули темные силуэты, срезая веревки с пленника и забирая его с собой.


***

Раймонд осматривал Птичье плато, раскинувшееся прямо перед ним, как на ладони. Уже разошлись по давно устроенным лежкам стрелки, уже готовы были поддержать атаку легионеров, а принц все медлил отдавать приказ. Что-то смущало его в оборудованном лагере северян, но что он не мог понять. Множество костров тускло светились в сером утреннем свете, некоторые воины сидели у огня, кто-то медленно прохаживался, зорко поглядывая по сторонам, но большинство спали, закутанные в шкуры.
Ленский уже почти повернулся, готовый отдать приказ, как вдруг замер. Вот оно! То, что не давало ему покоя: почти полдень, а воины спят. Спят у костров в той же позе, что и рано утром, ни разу не пошевелившись, не поднявшись. А тех, кто бодрствует мало, слишком мало для такого большого лагеря. Вождь северян не поверил Валенту и оставил большую часть своих воинов в засаде, скорее всего они нападут в спину, когда большая часть легионеров ввяжется в бой.
Ленский еще раз осмотрел лагерь северян, убеждаясь в своей правоте, и вернулся в скрытый лагерь легионеров. До позднего вечера горела лампа в его шатре, пока не был составлен подробный план завтрашнего боя.
И рано утром, когда еще туман скрывал землю под серым покрывалом, королевская гвардия двинулась вперед.


***
Валент разглядывал потолок и вяло размышлял, где он и почему еще жив. Последнее, что помнил, это запах горелого мяса, острую боль в руках и хохот его мучителей. Он повернул голову, соображая, что это за место. Беленые стены небольшой комнаты были по обычаю жителей Шамор расписаны синими и красными цветами: больше нигде в королевстве так не делали. Сквозь мутное корявое стекло пробивался яркий свет, и это тоже говорило о богатстве провинции – кто из низкорожденных мог позволить себе тратить деньги на покупку дорогого стекла? Везде использовали или бычий пузырь, или промасленные тряпки. Послышались легкие шаги, и у кровати остановилась молодая девушка. Яркая, даже на фоне стен, одежда привлекла внимание Валента - расшитые белыми петухами красные многослойные юбки, звенящие мониста, разноцветные ленты в волосах, усыпанное речным жемчугом очелье. Даже два шерстяных пушистых шарика, покачивающихся у висков девушки, отличали ее от селянок за пределами Круговых гор.
- Как вы? – улыбнулась девушка. – Подождите, я налью вам отвар.
- Давно я тут? – смочив пересохшее горло, говорить, действительно, стало легче.
- Вас вчера принесли.
Валент состроил удивленное лицо и понятливая девушка пояснила:
- Двое разведчиков. Они дедушку просили помочь вам.
Хирт прислушался к себе, боль ворочалась тугим комком, не давая забыть о себе, но не была уже такой острой. Это порадовало. Оставалось выяснить, удался ли план принца Ленского, и не зря ли Валент рискнул своей шкурой и сунулся в лапы северян. Только вот знает ли об этом девушка? Не знала, к тому же в отвар была добавлена сонная трава, и Валент чувствовал, как засыпает.

***
Стройные ряды гвардейцев двигались к лагерю северян, который уже обстреливали из арбалетов стрелки, целясь вопреки логике в подвижные цели. И сразу стало понятно, что это оправдано: на крики раненых и умирающих ни один «спящий» не поднялся. Гвардейцы, превосходящие численностью фальшивый отряд северян, быстро очистили плато от их присутствия и согласно плану стали бурно радоваться одержанной победе. И в это самое время из окружающих Птичье укрытий на них хлынули основные вражеские силы. Только вот не было их появление неожиданным, и встретили северян во всеоружии. Очень быстро организованный бой превратился в большую свалку, когда люди только следили, чтобы не зацепить своих и старались уже не убить, а хотя бы вывести противника из строя. Но слишком много было врагов и гвардейцев медленно, но верно теснили к пропасти на западе плато. Вот северяне уже победно кричали, поднимая вверх оружие, когда им в спину ударил Золотой Легион, с легкостью сминая сопротивление. Крики людей, лязг оружия, вопли умирающих накрыли плато. Воспрявшие духом гвардейцы, уже было решившие, что Королевский палач решил пожертвовать ими, с удвоенной силой набросились на врагов. А северяне, оказавшись меж двух огней, бились с решимостью обреченных. Привыкшие к тому, что их боятся, в первый момент они растерялись, и только когда поняли, что практически проиграли, начали сдаваться, в надежде сохранить жизнь.
И ее им сохранили, только отправили на рудник, а на крики северян, что воинам не с руки копаться в земле, что за них заплатят выкуп, принц Ленский ответил, что он не нуждается в их жалких медяках. Зато ему не хватает рабочих рук, каторжники мрут безбожно и разрешения не спрашивают. Вот потому и потянулись с плато караваны связанных попарно пленных, под усиленной охраной они шли работать на благо провинции, делать ее еще богаче и еще привлекательнее для врагов. Только не скоро придут сюда новые северяне, слишком много взрослых мужчин ушло в такой удачный поход, суливший много выгоды и богатой добычи. А вместо этого все закончилось почти полным разгромом.
Раймонд стоял у края плато, довольно провожая глазами последнего пленного: все позади, враг отбит, угроза миновала. И думал он только о том, как обезопасить провинцию в будущем. Быть может, стоит самому посетить ЗамкОвые горы, и посмотреть, что там. Говорили, что далеко на юге, чтобы обезопасить свою страну от нападений, люди выстроили огромную стену и преградили врагам дорогу. И если это возможно, Ленский готов был повторить деяние далекого народа.
- Командир… - денщик переминался позади Раймонда, - я ужин приготовил, командир.
Ленский только кивнул, действительно, он не ел с утра. Сейчас уже можно было отдохнуть и расслабиться. А у костра, на котором булькала аппетитная мясная похлебка его ждали разведчики, посланные присмотреть за Валентом.
- Ну, что скажете?
- Он жив. Не такой красавчик, каким был, но жить будет, - откликнулся старший из пары.
Раймонд велел денщику налить похлебки и разведчикам - они тоже устали и были голодны - и приготовился слушать отчет.
- Хорошо держался. Умный, в меру язвительный. И сыграл неплохо.
- Хотите забрать к себе? – поинтересовался Ленский, похвала из уст опытных солдат дорогого стоило, хоть и недолюбливал командующий парня за тот случай со слухами про мужа.
- Заберем. С него сейчас вся шелуха осыпалась. А его подучить и толк будет. Заберем. И язык ему укоротим, - проговорил второй разведчик, тоже вспомнивший тот случай.
Раймонд махнул рукой, давая разрешение, только уточнил, что приводить Валента в порядок будут сами.
Два дня пылали костры, сжигая павших, два дня лечили раненых, два дня отдыхали солдаты. А на третий пришли к Раймонду дурные вести: на замок Шамор напали наемники Кадуи.